В поисках Алибранди - [66]

— Почему он так сделал, Джози? Что ждать нам, остальным, если он ничего для себя не видел?

— Говорят, у него была шизофрения.

Я боялась отпустить Джейкоба. Мне снилось, что это он умер, а не Джон, и я промучилась все утро, пока мы снова не увиделись.

— Я рада, что ты не мертв, Джейкоб, — прошептала я.

Он поцеловал меня в губы и крепко обнял.

— Знаешь, Джейкоб, мне не нравится, что я такая же умная, как Джон. В смысле он был очень, очень умным. Когда ты умный, то знаешь ответы на все вопросы — а тогда не о чем мечтать.

Он кивнул:

— Если нет мечты, то и ждать уже нечего. Мечты — это цели, а Джон, видимо, всего достиг. Поэтому умер. Но мы живы. Я хочу однажды владеть собственной автомастерской, ты мечтаешь стать крутым адвокатом. Это случится не сегодня и не завтра, на достижение цели уйдут годы — и вот к ней мы и будем стремиться. Обещай, что никогда не перестанешь мечтать.

Я кивнула, ошеломленная страстью, прозвучавшей в его словах.

— Ты тоже обещай.

— Обещаю.

Джейкоб поцеловал меня, и мы продолжили сидеть, держась друг за друга. До того момента я и не понимала, как много значат объятия. Когда кто-то держит тебя — это лучшее лекарство.

На похороны пришло множество людей, юных и взрослых. Мне хотелось встать и крикнуть: «Посмотри, Джон, посмотри, сколько человек тебя любит!» Ива поднялась на кафедру и произнесла небольшую прощальную речь, и тогда я вспомнила, что же сказал мне Джон в день своей смерти. «Я хочу, чтобы вы были вместе друг с другом».

Позже, когда восемь ребят из школы вынесли гроб из церкви, я заплакала. Они несли на плечах не только физический груз, но и эмоциональный. Боль и скорбь на лицах невозможно было описать словами.

Иногда проходит час, а я не думаю о Джоне. Иногда два, но потом я вспоминаю, что его мать не забывает о нем ни на минуту.

Учителя просто с ума сошли и с каждым провели беседу касаемо экзаменов. Похоже, они решили, что Джон не выдержал давления, но я знала правду. Думаю, Джон годами знал, что умрет. Поэтому не связывался ни с Ивой, ни со мной. Не хотел утаскивать нас за собой. Может, то было самое смелое решение в его жизни.

Иногда я чувствую себя наркоманом. Вот в моей жизни что-то происходит, и я лечу. А в следующую минуту падаю лицом вниз, но когда вот-вот ударюсь о землю, что-то еще заставляет меня снова взлететь.

В день смерти Джона я все же грохнулась о землю, да с такой силой, что боль разлилась по всему телу. Я вспомнила, как мы говорили о нашем освобождении. Ужас ситуации заключался в том, что для своего ему пришлось умереть. Красота — в том, что ради своего я буду жить.

Глава двадцать девятая

Полагаю, церемония вручения наград прошла довольно эмоционально.

Выпускные экзамены почти закончились, и это было одно из последних мероприятий, на которое мы пришли в школьной форме. Меня наградили за английский, итальянский и естествознание, а Ива заканчивала в статусе круглой отличницы, но я никогда и не сомневалась, что так и будет. Просто потому, что, наверное, она заслужила это больше, чем я.

В какой-то момент мы столкнулись с ней в женском туалете, и я поняла, что она больше не Ива-крапива, а просто Ива. И идея распрощаться со школьной формой пугала ее не меньше, чем меня. Она нерешительно улыбнулась, я улыбнулась в ответ, и тут заметила, что у нее глаза на мокром месте.

— Я закончила с отличием только потому, что хотела утереть тебе нос, — сказала Ива. — Именно из-за тебя я так старалась. Ты меня бесила.

— Ага, ну а я сдавала все на пятерки по английскому, только чтоб утереть нос тебе.

Она засмеялась и вытерла руки.

— Знаешь, мне как-то страшно слегка. Отец очень хочет, чтобы я стала врачом.

— Ага, не тебе одной — моя бабуля хочет выдать меня замуж за врача, — попыталась я пошутить.

Мы стояли и смотрели друг на друга, и мне на удивление столько всего хотелось ей сказать. А раньше надо было включать фантазию, чтобы хоть что-то из себя выдавить.

— Мне так не хватает Джона... как друга. Казалось, он всегда будет рядом, чтобы поднять мне настроение, когда совсем уж плохо, — выпалила Ива.

— А я так хотела, чтобы мы вместе учили право. И теперь не уверена, что смогу это сделать без него, — призналась я.

Меня, конечно, удивил сам факт — мы стоим тут и выбалтываем все наши страхи, — но тут на ум пришли слова Джона о нашем с Ивой сходстве.

— Джози, мы не виноваты в том, что случилось. Ни ты, ни я — только Джон. Но мне все равно хочется плакать — люди всегда будут помнить, как он умер, а не то, как он жил.

— Но мы будем помнить, — возразила я.

Она кивнула и собралась уже уходить.

— Ива?

— Да?

— Если мы поступим в один и тот же универ, может, как-нибудь поболтаем за чашечкой капучино?

Она обняла меня в ответ. Именно ей, а не своим лучшим друзьям, я могла поплакаться о том, что произошло за последние несколько недель.

После церемонии Майкл пригласил меня в пиццерию.

— Горжусь тобой, — сказал он, глядя на мои сертификаты. — И мама тоже. Я думал, она заберется на стул и начнет скандировать: «Джо-зи, Джо-зи, Джо-зи!»

— Но это не считается — вы же мои родители.

— Да, и мне нравится это слышать.

Я глянула на него и улыбнулась:

— Мы никогда не говорили об этом вслух, правда?