В погоне за удачей - [4]

В коридоре третьего этажа Пирс открыл шифровой замок своего кабинета и вошел.

— Свет, — привычно произнес он, направляясь к столу.

Зажглось верхнее освещение. Пирс включил компьютер и ввел загрузочный пароль. Перед тем как приступить к работе, подключился к телефонной линии и быстро проверил электронную почту. Было восемь часов вечера. Ему нравилось работать по вечерам, когда вся лаборатория находилась в его распоряжении.

Из соображений безопасности Пирс никогда не оставлял компьютер включенным или подсоединенным к телефонной линии, когда отлучался даже ненадолго. По той же причине у него не было ни сотового телефона, ни пейджера, ни электронного органайзера, хотя изредка он пользовался ноутбуком. Пирс был очень мнительным — недаром Никол шутливо называла его шизофреником, — но вместе с тем крайне предусмотрительным и прагматичным в своей исследовательской работе. Он понимал, что, как только подсоединялся к внешней линии связи, возникавший риск утечки информации можно было сравнить с опасностью напороться на корягу на дне незнакомого озера или подцепить триппер от случайной незнакомки. Никогда не знаешь, какая сволочь залезет в информационную систему твоего компьютера. Есть немало типов, которые испытывают от этого сексуальное возбуждение. Но такое примитивное удовольствие ничто по сравнению с одержимостью уместить весь мир на крошечной монетке.

Ему пришло несколько сообщений, но лишь три из них он решил прочитать сразу. Первое было от Никол, поэтому он открыл его первым, по-прежнему в глубине сердца храня слабую надежду, но осознал, что становится уж слишком сентиментальным.

Однако письмо было совсем не такое, как он ожидал, деловое и холодное и никак не связанное с их личной размолвкой. Всего лишь последнее деловое сообщение от бывшей сотрудницы, которая отправилась на поиски лучшей доли — как в смысле карьеры, так и любви.

Хьюлетт,

Я отсюда отваливаю.

Все, что тебе понадобится, найдешь в папках. Кстати, дело Бронсона вызвало шумиху в печати — первой отреагировала «СХМН». В целом, ничего нового, но, возможно, ты захочешь взглянуть.

Спасибо за все и желаю удачи,

Ник

Пирс еще несколько секунд разглядывал письмо. Он заметил, что сообщение отправлено в 16.55, всего несколько часов назад. Отвечать никакого смысла не было, поскольку уже в 17.00 Никол сдала свою магнитно-кодовую карту и ее электронный адрес был удален из системы. Можно быть твердо уверенным, что, как только она ушла, система тут же вычеркнула ее имя из списков.

В письме Никол называла его Хьюлетт, что Пирса весьма удивило. Ведь раньше она использовала это обращение лишь в минуты нежности как тайное имя любимого. Все дело было в его инициалах — ХП, от «Хьюлетт-Паккард», названия гигантской фирмы по производству компьютеров, которая сейчас выступала в роли Голиафа, а компания самого Пирса на ее фоне выглядела легендарным Давидом. Никол всегда произносила это прозвище с милой улыбкой. Только ей могло прийти в голову окрестить его именем одного из главных конкурентов. Но любопытно, почему она так обращается к нему в этом последнем письме? Интересно, улыбалась ли Никол, когда писала его? Улыбка пополам с горечью? А может, она еще сомневается в своем решении? И есть шанс все поправить?

Пирс и раньше не понимал, какими мотивами руководствуется Никол, не мог понять это и сейчас. Он коснулся руками клавиатуры и сохранил это сообщение, отправив его в папку, где собирал электронные письма Никол за три года их знакомства. Всю их историю — с радостными и грустными страницами, развивавшуюся от обычных деловых отношений до любовной связи, — можно было легко проследить по этим письмам. Около тысячи сообщений. Пирс сознавал, что хранить такую почту глупо, но ничего не мог с собой поделать. Он также хранил и некоторые сообщения своих партеров по бизнесу. Да и папка Никол начиналась как деловая переписка, но постепенно от делового партнерства они, как ему думалось, перешли к партнерству по жизни.

Он пробежал глазами весь список посланий от Никол Джеймс, обращая внимание прежде всего на рубрику «Предмет сообщения», как обычно мужчина просматривает фотографии бывшей подруги. Некоторые из них вызвали у него невольную улыбку. Никол всегда была мастерицей по придумыванию остроумных и саркастических подзаголовков. Позднее в случае необходимости она писала резко и лаконично, а иногда могла и поддеть, причем весьма едко. Внимание Пирса привлекла одна строчка — «Куда ты провалился?» — и он открыл это сообщение, которое пришло четыре месяца назад и, пожалуй, служило верным индикатором того, что с ними случилось потом. В его сознании это письмо отложилось как стартовая точка окончательного разлада.

Мне просто интересно, где ты теперь обитаешь, потому что я не видела тебя на Эмэлфи-драйв уже четверо суток.

Похоже, у нас ничего на получается, Генри. Надо бы поговорить, но ты никогда не бываешь дома. Может, зайти к тебе в лабораторию, чтобы обсудить наши общие дела? Если так, то весьма печально.

Пирс припомнил, как после этого письма сразу отправился домой, чтобы поговорить с ней, в результате чего и произошел их первый разрыв. Он прихватил чемодан с вещами, четыре дня прожил в гостинице, непрерывно забрасывая Никол электронными сообщениями, цветами, и, наконец, ему милостиво разрешили вернуться в дом на Эмэлфи-драйв. Он прилагал дьявольские усилия, чтобы сохранить стабильность, и всю неделю возвращался домой не позже восьми, пока снова не выбился из режима и почти целыми сутками не стал торчать в лаборатории.