В погоне за тьмой - [10]

— Может быть…

Старки снова посмотрела на каньон.

— Как бы этот подонок ни был виноват, ты за его преступления не отвечаешь. Ты выполнил свою работу. Не терзайся.

С Кэрол Старки я познакомился благодаря Лу Пойтрасу, который привел ее ко мне, чтобы она помогла найти пропавшего мальчика по имени Бен Ченьер. Старки помогала его искать, и мы подружились. Через несколько месяцев меня подстрелил некий Рейннике, и Старки регулярно навещала меня в больнице.

— Слушай, а я хоть поблагодарил тебя за то, что ты таскалась ко мне в больницу? — улыбнувшись, спросил я.

— Да я просто не хотела отставать от Пайка.

— Ну, все равно спасибо.

— А может, сходим выпить? — вдруг предложила Старки.

— Ты же не пьешь.

— Могу посмотреть, как пьешь ты. Ты будешь пить, а я курить.

— Давай в другой раз. Я хочу посмотреть, что скажут в новостях про Берда.

Она подняла руки:

— Все, я поняла.

Мы несколько секунд постояли молча, потом она улыбнулась:

— Мне все равно пора. У меня свидание и все такое.

— Ну конечно…

— Слушай… — Она взяла меня за руку, провела пальцем по шраму, который тянулся у меня через всю ладонь, — я получил его, когда спасал жизнь Бену Ченьеру. — Это разве шрам? Ты бы видел мои шрамы. Тебе со мной не сравниться.

Та бомба, которая ее убила…

Она отпустила мою руку.

— Не смотри новости. Выбрось это из головы.

— Конечно.

— Ты не собираешься выбрасывать это из головы?

— Нет.

— Наверное, за это я тебя и люблю.

Она пихнула меня кулачком в грудь и удалилась.

Старки — это что-то.

Я включил телевизор, чтобы не пропустить новости, достал отбивную. Ужин на одного. Пива я выпил, стоя на кухне, и вернулся к телевизору. Ведущий смотрел в глаза Лос-Анджелесу и рассказывал об убийствах, которые удалось раскрыть благодаря странному стечению обстоятельств. Новости уделили почти три минуты, даже дали отрывок пресс-конференции Маркса — где Маркс продемонстрировал пластиковый пакетик с альбомом и рассказал о «портретах смерти», «трофеях, собранных психически больным человеком». По имени назвали только последнюю жертву, Дебру Репко двадцати шести лет, и Ивонн Беннет. О ней упомянули только в связи с тем, что после ее убийства Берду пытались предъявить обвинения, но благодаря показаниям свидетелей Берд был оправдан. Ни обо мне, ни об Алане Леви не упомянули. Наверное, мне надо было поблагодарить за это Маркса. Он, кстати, выглядел в новой форме отлично. И заявил, что город в безопасности, — так, словно он лично спас одну из жертв, а не наткнулся на гниющий труп. Рядом с Марксом был член городского совета Нобель Уилтс, поздравивший его с отлично выполненной работой. Когда перешли к следующему сюжету, я, прихватив пиво, вышел на веранду.

На закате ветер дует сильнее, словно стремится побыстрей добраться до моря, и деревья в каньоне шуршали листвой, шевелили ветвями. Я слушал и пил. А что, если Маркс и его опергруппа оказались правы насчет Томасо? Томасо был хороший парень, очень хотел помочь, но, может, слишком хотел? Если бы он назвал другое время — с разницей в полчаса, получилось бы, что Лайонел Берд вполне мог успеть убить Ивонн Беннет, уехать в Голливуд и по дороге домой заскочить в бар. Когда ты раскроил женщине череп, самое время выпить виски.

4

Ночью ветер стих, и утром каньон был тих и светел. Я сходил за газетой и отправился на кухню, где ждал кот, с которым мы вместе живем. Это огромный черный котяра, весь в шрамах. Он любит меня, обожает Джо Пайка и практически ненавидит всех остальных. Наверное, потому, что по натуре драчун.

— Как жизнь в Котландии? — спросил я.

Он сидел у миски, куда я обычно подаю ему завтрак, но на сей раз он принес свое угощение. Рядом с ним, на полу, лежала задняя часть крысиной тушки.

Кот гордо взглянул на меня. Мол, смотри, какой я добытчик. И сказал:

— Мррр.

— Молодчина! — сказал я и убрал это безобразие бумажным полотенцем, а коту дал консервы с тунцом. Он ворчал, глядя, как я выбрасываю крысу, но тунец помог ему это пережить.

Пока варился кофе, я читал, что пишут про Лайонела Берда. «Убийца оставил альбом смерти». В статье рассказывалось, как полицейские нашли тело, когда занимались эвакуацией жителей Лорел-Кэньон во время пожара. «Альбом смерти» и снимки были описаны в смачных деталях. На шестой странице было фото Маркса и члена городского совета Уилтса, а также карта с именами всех семи жертв и указанием мест их гибели. Жизнеописание Ивонн Беннет мне было грустно читать. Она всю себя опутала ложью, чтобы люди считали ее не такой, какой она была на самом деле, но теперь всю ее жизнь суммировала сухая фраза «проститутка двадцати восьми лет». Упоминалось, что Берда подозревали в ее убийстве, но больше говорилось о том, как Берд был нетерпим к проституткам, а не о том, почему обвинения были сняты. Ни обо мне, ни о Леви ни слова — как и во вчерашних новостях. Я вырезал статью и карту, а потом поискал в Интернете статьи, опубликованные по свежим следам. Нашел немного. Только про четыре из семи убийств писали в местной газете — всего девять публикаций за семь лет. Я читал и делал выписки.

Первой жертве, Сондре Фростокович, была посвящена одна статья. Офис-менеджер из городской администрации. Ее тело было обнаружено в пустом здании, где должен был начаться ремонт. Ее задушили в четырех кварталах от места, где она работала. В конце статьи всех, кому было известно что-нибудь, имеющее отношение к преступлению, просили обращаться в Центральное бюро по расследованию убийств к детективу Томасу Марксу. Интересно, тот ли это Маркс? Наверное.