В погоне за счастьем - [82]

Я занимался всеми его вложениями, и его счет был самым крупным среди моих клиентов, поэтому каждое утро начинал со звонка. В общем, я и ему помог заработать денег, и себя не обидел, компенсировав все выслушанные мной шутки про черных.

Каждое утро наши «сверки» начинались с того, что я сообщал ему о положении дел на рынке и давал рекомендации, как лучше поступить: торговать или выжидать. Я делал ему хорошие деньги, поэтому он неизменно отвечал:

– Делай, как считаешь нужным, Крис.

Все это продолжалось в течение двух лет, сначала в Сан-Франциско, а потом в Нью-Йорке, куда я переехал в центральный офис Bear Stearns, в город, где расположен Уолл-стрит.

Многие брокеры так и не добираются до Нью-Йорка и не зарабатывают таких денег, которые заработал я. Переехать в этот город – моя давняя мечта. Переезд в Нью-Йорк был для меня неизбежен, потому что успех был частью моей ДНК. Мне было суждено со временем купить свой Ferrari. Это произошло, когда я переехал в Чикаго в конце 1980-х годов и открыл свою компанию. Но мечты меняются «по ходу парохода». Если моя первая Ferrari была красной, то вторая, которую купил у Майкла Джордана[61], – черной. На ее номерном знаке было написано not mj[62]. Думаю, только мы с мамой могли до конца понять, что именно я хотел этим сказать.

Когда мне было семнадцать, мать направила меня по тому пути, по которому я пошел. Она сказала мне, что я не обязан становиться баскетболистом ради того, чтобы заработать миллион долларов. Через семнадцать лет я доказал правоту ее слов, заработав за год миллион долларов. Начав работать брокером в Сан-Франциско, тихо мечтал о том, что когда-нибудь перееду в Нью-Йорк. Как пел Синатра, если ты пробился в этом городе, то пробьешься везде.

Очень многие коллеги в Сан-Франциско были недовольны моим решением. Когда мой приятель Дейв Крэнсон по прозвищу Носки услышал о том, что я уезжаю в Нью-Йорк, он стал меня отговаривать:

– Ты в своем уме? Разве не знаешь, что, чтобы жить, как последняя собака в Нью-Йорке, ты должен заработать гребаных триста тысяч долларов в первый же год жизни в этом городе?

– Ну да, я в курсе, – соврал я.

Я этого тогда, конечно, не знал, но Дейв оказался прав. Кроме всего прочего, он даже не знал, что мне придется содержать не только себя, но и двух своих детей.

Да, вот так-то. Возможно, вы удивитесь, но в 1985 году я стал отцом прекрасной и изумительной девочки по имени Ясинта Гарднер. Матерью этой девочки была моя Джеки, и зачали мы ребенка во время посещения Джеки маленького Криса. Точно так же, как и Кристофера, я всегда буду любить свою дочку и помогать Ясинте независимо от моего отношения к ее матери. Джеки всегда притягивала меня своей сексуальностью. На протяжении двенадцати часов, которые в тот день Джеки провела в моем доме, я даже в какой-то мере убедил себя в том, что мы должны возобновить наши отношения и быть вместе. В глубине души даже считал, что нам нужно снова сойтись ради Кристофера. Я неплохо зарабатывал и мог помочь ей добиться целей, в том числе и на профессиональном поприще, которые она ставила перед собой в жизни. В общем, тогда я много чего передумал. Мне кажется, порой надо обжечься, чтобы понять, что огонь опасен, но прошли сутки, и я вернулся с небес на землю.

Когда решил переехать в Нью-Йорк, беременная Джеки пыталась помириться и воссоединиться со мной. Я категорически отказывался с ней снова сойтись, но предложил, чтобы Кристофер пожил у нее в Лос-Анджелесе. Разумеется, я буду финансово помогать. Мое решение было вызвано сугубо практическими соображениями: знал, что мне придется много работать, и, следовательно, скорее всего, Кристофера придется перевести в детский садик на полный день. Джеки согласилась, и наш сын стал больше времени проводить с матерью, что, как мне думается, было логично и пошло ему на пользу. Конечно, в первые месяцы разлуки с сыном я ужасно по нему скучал.

Все предупреждали меня о трудностях жизни в Нью-Йорке, и они оказались совершенно правы. К счастью, укрепиться на новом месте работы мне помогло то, что я нашел крупного клиента, который открыл в компании брокерский счет. Точно так же, как и в случае с Джей Ар, произошло это в результате обзвона с чистого листа.

Я звонил потенциальным клиентам в Лас-Вегасе, и у меня завязался разговор с человеком по имени Эд Доумани. В ответ на мое предложение купить акции Доумани ответил:

– Нет, не хочу покупать акции, но у меня есть акции, которые я, возможно, хотел бы продать.

– А что это за акции? – вежливо спросил я.

– У меня есть акции одной небольшой компании в Лас-Вегасе, и я рассматриваю возможность продажи части этих акций.

– Любопытно, – ответил я. – А можно поинтересоваться, что это за компания, мистер Доумани?

– Golden Nugget[63], – сказал он.

– Отлично. А сколько у вас акций? – спросил я.

– Около шести миллионов.

Я спокойно ответил, что Bear Stearns специализируется на продаже акций с ограничениями.

– Мы с радостью взялись бы помочь вам и максимально снизить ставку налогообложения на продажу, – объяснил я.

– Да, – согласился он. – Это меня устроило бы.

Я повесил телефонную трубку и некоторое время сидел, как в тумане. Надо понять, как все это провернуть. Через некоторое время узнал, что Эд и его брат Фред (вместе с Бобом Эвансом и другими) были продюсерами скандально известного фильма «Клуб «Коттон», и у братьев Доумани возникли проблемы с комиссией по контролю за игорным бизнесом в Нью-Джерси.