В погоне за миражом - [2]

Следом за ней из вагона вышел незнакомец, высокий мужчина в деловом костюме.

— У вас это неплохо получилось, — дружелюбно улыбнулся он. — Очень впечатляюще. Всегда приятно видеть, как мразь получает по заслугам.

— Спасибо.

— Как вам удалось? Без всяких усилий? Вы же просто парализовали его.

— Санкё. Довольно специфический прием. Шевельнешься — лишишься руки.

— Что это? Карате?

— Айкидо.

— Я сразу подумал про некое хитрое боевое искусство. — Мужчина протянул ей руку. — Джим Хотон.

— Хелен Дженкс. — Она уже знала, что последует дальше.

— Не родственница ли, случайно, Джека Дженкса?

Ну конечно. Джек Дженкс, мошенник-финансист, находящийся, по-видимому, в бегах. Бывший управляющий одного из крупнейших частных банков в Соединенном Королевстве. За два дня до седьмого дня рождения Хелен он загадочным образом исчез, а вместе с ним пропала и астрономическая сумма денег. Пресса считала, что теперь ловчила беззаботно прожигает жизнь где-нибудь за границей.

— Я его дочь, — с вызовом подтвердила Хелен.

В глазах мужчины мелькнул ставший уже привычным скептический интерес. Хелен вновь услышала голос матери: Подай официальное заявление о смене имени. Я и сама собираюсь. Так будет разумнее, Хел, правда.

— И чем же вы, — он отважно приблизился, — занимаетесь? Кроме айкидо?

— Банковским делом. — Хелен дерзко улыбнулась.

На лице ее нового знакомого появилась понимающая усмешка. Прошло столько лет, и все же грехи отца мешали ей жить…

Повернувшись, Хелен зашагала прочь. В голове вновь возник облик старика из подземки. Неужели, размышляла она, где-то в забытом Богом уголке, куда ей не удалось добраться, отец так же вглядывается в лица молодых женщин?

За двадцать три года, прошедших с того момента, ей приходилось не раз слышать о нем. Хранящееся в архивах Интерпола досье до сих пор не закрыто. Временами в газетах мелькали сообщения, что его кто-то и где-то видел, однако нити эти оказывались ложными. Для мира Джек Дженкс умер. Мать Хелен давно уже не вспоминала о муже, но дочь по-прежнему отказывалась похоронить отца.

Поднявшись из подземки на вечернюю улицу, Хелен смешалась с толпой озабоченных прохожих. Ее длинный плащ походил на накидку австралийских пастухов: та же плотная темно-коричневая ткань, издававшая легкий запах водоотталкивающего состава, те же высокие разрезы по бокам.

Ее плавная, упругая походка была полна энергии. Лицо будто только что вышло из-под резца скульптора: слегка вздернутый, с небольшой воинственной горбинкой нос, полные, изогнутые в ироничном изумлении губы, округлый подбородок и выдающие затаенную страсть скулы. Глубоко посаженные темно-синие глаза пристально смотрят на мир из-под круто опускающихся к переносице бровей. Сосредоточенный взгляд говорит о неустанной работе мысли. Запоминающееся, исполненное жизненной силы лицо. Кожа Хелен была матовой и нежной, на щеках — отчетливый яркий румянец. Крепкая, пяти футов и шести дюймов, отличная фигура, упругая грудь, крутые, как у дочери Африки, округлые бедра, мускулистые, безукоризненной формы ноги с тонкими лодыжками и высоким подъемом. От природы вьющиеся, пшеничного цвета волосы никогда не поддавались укладке. На это Хелен давно махнула рукой и предоставила им полную свободу. Локоны в беспорядке падали на плечи; небрежно обрамленное ими лицо напоминало суровые портреты норвежских женщин старых мастеров, и недаром: в жилах матери Хелен текла кровь викингов. Лицо притягивало к себе; при взгляде на него становилось ясно: это женщина незаурядная, редко жалующаяся на судьбу, не способная наскучить и безусловно преданная тем немногим, кто смог бы завоевать ее доверие. Хелен принадлежала к тому типу женщин, что привыкли полагаться исключительно на себя. Внимательный наблюдатель обнаружил бы в ее облике и еще одну черту — некую незаконченность, жажду неизвестного, устремленный к горизонту напряженный, ищущий взгляд.

От подземки Хелен любила пройтись. Можно было бы сесть на другую линию и доехать до Ноттинг-Хилла, то есть почти до самого дома, но она уже решила заглянуть в любимый цветочный магазин. Этот маршрут пролегал как бы по границе между работой и домом, за долгие годы он стал неотъемлемой частью ее жизни. Все здесь было узнаваемым и привычным: парикмахерская на углу, лавки торговцев видеоаппаратурой, ажурный переход над запруженным в этот час машинами Вестуэем, винные подвальчики, семейные супермаркеты.

Повернув голову, Хелен увидела в окне грустное лицо старика. Сидя в маленькой квартирке, тот печально смотрел на суетливо снующих по улице прохожих. Она улыбнулась ему, он кивнул в ответ, и глаза его просветлели. Ее взгляды часто ловили на себе те, кому не везло в жизни, либо те, у кого просто выдался неудачный денек.

Проходя мимо индийского ресторанчика, Хелен замедлила шаг, раздумывая, не купить ли ореховый рулет, чтобы насладиться им уже в постели, за детективом, но вместо этого остановилась у цветочного магазина. Она с удовольствием стояла в длинной очереди и вдыхала тонкий аромат; глаза ее радовались ярким тигровым лилиям, нежным фиалкам, роскошным розам, напоминавшим райских птиц орхидеям. Откуда в такое время года берутся эти чудеса? Купленные гладиолусы Хелен вынесла на улицу, как трофей. Подарок себе самой.