В песках пустыни - [12]

15 На воде

И вот баржа в пути. Вся она представляла живописный вид: на ней перемешались в одной куче люди, собаки, бараны, куры, вместе с мешками муки и риса. Над всем этим подымались густые клубы дыма от самодельной кухни, и вся баржа имела вид уютного, спокойного дома на реке. Все заняты какими-либо работами: одни пекут хлеб, другие стирают, третьи чистят свои вещи или же фабрикуют какую-нибудь утварь…

Когда разговоры наскучивают, затягивается хоровая песня, и ее звуки, иногда чуждые этим берегам, наполняют собой спокойный воздух ночи и торжественно и тихо замирают вдали…

Часы бегут незаметно. Паром подвигается вперед, следуя по изгибам реки. Берега покрыты зарослями тростника, тамариском и мелким тополем. Среди этих берегов паром шел только днем, на ночь же причаливал к ним. Тогда на берег спускали сходни, разводили огонь и готовили ужин.

Кругом все тихо. Слышен только треск сучьев в огне. Откуда-то издали доносится собачий лай — Довлет и Волдаш вторят ему.

Ужин готов. Письменный стол быстро превращается в обеденный, и Ислам-бей вносит баранину с рисом и кореньями, свежий хлеб, яйца, огурцы, дыни, виноград. Это не то, что блуждать в песчаной пустыне, пить мочу верблюдов и глотать живых головастиков. Воды и питья тут сколько угодно… Да и не все же мучиться во время исследований, — иногда они проходят и при благоприятных условиях…

Поужинав, Свен Гедин закрывал палатку и ложился спать, наслаждаясь сознанием, что путешествует на собственном судне и может двинуться, когда и куда угодно.

По прошествии нескольких дней паром дошел до места, где река суживается и оттого быстро несется среди холмов и нагроможденного на воде пловучего леса. В этих местах паромщикам приходилось туго. Поминутно они наталкивались на какое-нибудь препятствие, наскакивали на незаметные под водой стволы деревьев. Тогда все люди прыгали в воду, чтобы направить судно, и потом уже на ходу вскакивали обратно.

Иногда до парома доносился сильный шум: это означало, что близки пороги. Хорошо, если шум этот доносился заблаговременно; если же пороги появлялись неожиданно, тогда была беда. Парому приходилось проноситься тогда по опасной, бурлящей и пенистой воде, над острыми камнями и скалами.

Раз как-то паром очутился перед особенно большими порогами. Пришлось его остановить, и все люди сошли на берег, предоставив парому самому пронестись через пороги. Остался на пароме один только Свен, — он ни за что не хотел расстаться с баржей. Сначала паром шел на канате, но у самого порога раздалась команда — "Отдай"! и судно пронеслось над бурлящей бездной и грузно шлепнулось о поверхность спокойной реки.

Свен Гедин безмятежно улыбался…

В спокойных местах реки, когда паром скользил словно по каналу, среди высокого, густого леса, уже подернутого осенней желтизной, — паромщикам почти нечего делать. Они сидят, поджав ноги, и только придерживают свои шесты, которые, бурля воду, лениво тащатся за паромом.

16 Встреча

Так в продолжение нескольких недель плыл Свен Гедин по реке, и путешествие это почти не омрачалось никакими событиями. Приближалась осень. Гедину надо было спешить, чтобы его не захватил осенний ледоход. Приходилось позднее причаливать для ночлега, а утром раньше пускаться в путь. Однажды паром проплыл мимо пастухов, пасших стадо. Дикари встрепенулись, с испугом и недоумением уставились на паром и, должно быть, приняв их за невиданные чудовища, пустились бежать. Гедин пробовал высадиться на берег, чтобы догнать пастухов и разъяснить им, в чем дело, — но это было невозможно.

Дальше, вниз по течению, где на берегу раскинулось несколько селений, навстречу парому выехала целая толпа всадников. Как после выяснилось, они узнали о пароме от тех самых пастухов, которые в испуге бежали от реки. Всадники оказались более спокойными и менее пугливыми. Свен Гедин пригласил их на паром и угостил чаем. Когда паром пристал к берегу, в честь Гедина была устроена даже соколиная охота…

Чем дальше, тем река становилась все уже и уже. В самом узком месте в ее тихие воды с шумом и грохотом впадает горная река Аксу, образуя постоянный водоворот, в котором паром буквально крутился и несся, как стрела, мимо мелькавших берегов. Тяжело тут пришлось паромщикам: в мутной воде не было видно дна, и паром то и дело натыкался на мели. Людям приходилось раздеваться и сталкивать его…

После слияния с Аксу река зовется Тарим и снова тихо и плавно несет свои воды мимо лесов и песков.

Однажды, уже в ноябре, паром не надолго пристал у небольшого пастушьего поселка. Жители не испугались парома. Из любопытства собрались они на берегу, принесли овощей и большого белого петуха. Все это было снесено на маленький запасный паром.

Едва новый петух увидел своего соперника, как вцепился ему в гребень и без дальних разговоров сбросил его за борт. Беднягу вытащили еще живого из воды, и петухов поместили отдельно. Вскоре они стали добрыми друзьями и перекликались во все горло.

Кроме того, общество увеличилось еще двумя собаками, которых купили у пастухов. Маленькая толстенькая такса тотчас же подружилась с Волдашом, а другой — большой черный пес — не так-то скоро привык к новому месту и новым людям.