В первый раз - [11]

Жак вспомнила выражение лица Джека — мужчины, с которым хотела построить серьезные отношения, даже создать семью. Живот тут же скрутило. Конечно, ей, как и многим другим, хотелось иметь рядом человека, всегда готового подставить плечо; на кого можно положиться, когда весь мир восстает против тебя. Только в центре она была счастлива, за его пределами мечты о собственном доме оказались бесплодными. Повзрослев, Жак потерпела неудачу — Джейк разочаровал ее, и вскоре она решила, что для достижения цели мужчина вовсе не нужен.

В клубе жила ее единственная семья.

Жак с тоской посмотрела на своего дорогого потрепанного «жука» и вздохнула. Она так надеялась избавиться от Блейка и поехать наконец в центр, служивший ей убежищем в годы юности.

— Мне просто любопытно: зачем вам нестись в этот клуб? — спросил Блейк и сел за руль. — Чтобы проведать детей, которым вы должны подавать хороший пример?

Жак бросила на него злобный взгляд, плюхнулась на пассажирское сиденье и с силой хлопнула дверью.

— А какие еще уроки вы им преподаете, помимо тюремного заключения, неправильной парковки и неоплаченных штрафов? — уточнил Блейк, пытаясь сохранить безразличное выражение лица.

Жак с трудом удержалась, чтобы не заскрипеть зубами от ярости. Было бы лучше, если бы он просто улыбнулся своими чувственными губами и уделил внимание более важным вещам. Например, поцелую.

Черт бы его побрал!

— Взлом? — продолжал Блейк, сверля ее взглядом. — Мелкая кража? Или может быть…

Отчаянно желая прекратить поток саркастичных замечаний, Жак приложила палец к его губам. И все стало намного лучше.

Только вот тело не хотело успокаиваться. Серые глаза, испещренные золотистыми прожилками, смотрели прямо на нее, кровь бешено стучала в висках. Жак дрожала; его губы были такими манящими, кожа — гладкой, теплое дыхание пробегало по ее пальцам. Она не могла ошибиться: его взгляд пылал, тело напряглось, вожделение боролось с волей. И каким он будет, если вожделение победит?

Ее палец — на его губах, секунды медленно текут, и слышно только их учащенное дыхание.

Жак пришла в себя, не успев совершить ничего опрометчивого. Например, придушить Блейка или попробовать на вкус его чувственные губы.

— Еще одно слово, Костюмчик, и тебе не жить, — хрипло произнесла она, продолжая смотреть ему в глаза. — Хорошо? — Она опустила руку, готовясь к его словесному удару.

Будет ли это злобная реплика или удивленное восклицание? Или сексуальный намек?

— А кстати, что вы хотели сказать?

Молчание было недолгим, огонь его взгляда опалял.

— Я думаю, что с вашим образом жизни, — начал Блейк, — вы постоянно должны держать при себе адвоката на предварительном гонораре.

Разгневанная его словами, Жак скрестила руки на груди и бросила:

— Поехали уже…

Блейк припарковался перед центром для подростков, заглушил мотор и с сомнением взглянул на дряхлое здание бывшего склада, превращенное в клуб. В голове вновь зазвучали тревожные сигналы — как в те мгновения, когда он касался Жак. Но на этот раз тревога не была связана с желанием.

Клуб находился в части города, которая, мягко говоря, пользовалась плохой репутацией.

— Кажется, парковаться здесь небезопасно, — заметил он.

— Действительно, — беззаботно отозвалась Жак, когда они вылезли из салона. — Но при вашей охранной системе вряд ли кто-то сможет угнать ваш «лексус». Вы же будете злиться на детей, если они немного повеселятся?

Сигналы зазвучали громче.

— Повеселятся?

— Ну, разукрасят машину краской из баллончика или нацарапают что-нибудь ключом… — пояснила она.

Блейк нахмурился и, открыв дверь здания, пропустил Жак вперед. На ее губах он заметил ироничную усмешку.

— Или проколют шины, — добавила она спокойно.

Конечно, ведь автомобиль ей не принадлежал. Хотя, с другой стороны, возможно, вмятины на ее «жуке» были результатом усилий детей.

— Спасибо за предупреждение, — пробурчал Блейк, следуя за ней.

Они углублялись в недра здания, проходили мимо группок детей разного возраста и расы. Многие очень радовались появлению Жак, бросались ее обнимать, а вот на Блейка косились с подозрением. Те, кто был повзрослее, стыдились открыто выражать свою привязанность, но за их насмешками и саркастичными замечаниями, несомненно; скрывалась нежность. Жак постепенно расслаблялась, напряжение покидало ее тело тем быстрее, чем больше детских головок она гладила, чем больше улыбок ловила. Они двигались к лестнице в противоположном конце спортзала. Игра в баскетбол была в самом разгаре. Долговязые подростки приветствовали Жак, отмачивая шутки по поводу ее ареста. Она махала в ответ, отвечая на каждую насмешку остроумной колкостью, заставляя игроков смеяться. Было очевидно, что Жак прекрасно знает историю каждого ребенка.

Они устремились по узкой лестнице на второй этаж.

— Я только поднимусь в свой кабинет и проверю почту, — сказала она Блейку. — И еще заберу гитару из шкафчика.

— Гитару? — Блейка не удивил выбор инструмента.

Он пытался не обращать внимания на соблазнительно покачивающиеся бедра в нескольких шагах от него в тесном пространстве.

— Вы принимаете запросы на песни?

Жак обернулась:

— Вряд ли я смогу сыграть то, что вам по душе.