В памяти и в сердце (Воспоминания фронтовика) - [5]

Орлик скоро поправился, и у отца дело пошло. Во всех работах он впереди. Орлик, пусть и кладеной, а желание пробежаться не потерял. Плестись за клячами не мог. Отцу стоило только легко дернуть вожжой, как он тут же впереди.

Деньги, что получили от продажи Голубки, израсходовали с пользой. Отец купил срубы на амбар. Старый распилили на дрова. К дому пристроил тесовую веранду, отчего дом стал смотреться куда выгоднее, чем раньше.

После отела буренки оставил теленка. Телочка пестрой масти. Маме сказал, что будут растить смену. Мама одобрила его решение.

За эти несколько лет вырос и я. Уже не мальчишка — учусь в педагогическом техникуме и всерьез думаю о том не таком далеком будущем, в котором я стану учителем. И обращаться ко мне будут почтительно: на вы и по имени-отчеству. Все-таки мое стремление к образованию реализовывалось, но сколько для этого пришлось преодолеть преград, сколько душевных травм получили и я, и мои близкие! Это отдельная история.

От школьной парты к учительскому столу

Школа в нашей деревне была неказиста — здание куплено у лесничества. Из хозяйственных построек. Стены потемнели, тесовая крыша покрыта зеленоватым мхом. Классная комната заставлена четырехместными черными партами. Одновременно учатся три класса. После третьего класса учеба в школе заканчивается. С этим багажом знаний и вступают в жизнь.

Меня посадили за вторую парту. В середине. Рядом со мной — незнакомая, с другого конца деревни, девчонка. Нос длинный, лобик маленький. На голове серый, давно не стиранный платок. У меня к ней неприязнь, и скоро мы с ней не поладили. Я не мог простить какую-то обиду и оттаскал ее за волосы.

Учительница Екатерина Федоровна вывела меня из-за парты и как нарушителя порядка поставила в угол. После же, когда я отбыл свое наказание, она посадила меня на другую парту, рядом с Колей Кирилловым. Этот паренек пришелся мне по душе. Чистенький, аккуратный, с легким румянцем на щеках. Скоро мы с ним подружились. У нас с ним был один учебник. То он приходил ко мне за книжкой, то я к нему.

Незаметно, как один день, прошли три года учебы. Настала пора оставлять школу. С трехлетним образованием вступать в большую жизнь. Кого-то это устраивало. Дальше от глаз забрасывали кошель, что ходил с нами в школу. Девчонки учились науке жизни у матерей, а мальчишки оставались рядом с отцами. Помогали им.

Мне же оставлять школу не хотелось. Жаль было расставаться не только с ее стенами, но и с Екатериной Федоровной.

Коля со мной согласился, и мы стали просить ее оставить нас еще на год. Она отнеслась к нам с вниманием. У себя в школе, конечно, не оставила, но предложила нам ходить в Горные Березники, к Елене Александровне, учиться в четвертом классе. Предложение заманчивое. Горные Березники в каких-то трех километрах от Ямных. Пересечь гору, и они как на ладони. В центре — белоснежная церковь. Чуть поодаль от нее, на пригорке, — школа, построенная земством по специальному проекту, не то что наша, приспособленная. Окна большие, в классе светло, просторно. Тут же и зеленая площадка. Можно побегать, порезвиться. Мы с Колей в восторге. Ученики приняли нас как своих, с нами дружили. Учительница Елена Александровна Дивавина, небольшого роста, с искривленным позвоночником, жила при школе с близкой родственницей. Та, по-видимому, готовила ей пищу и она же оповещала о начале и окончании уроков. Откроет дверь и только скажет: «Кончайте».

Годы учебы в моей памяти остались на всю жизнь. И Елена Александровна перед глазами. На уроках дисциплина: безукоризненная тишина. Она не кричала на нас. Видит каждого, кто и чем занят. И нельзя отвлечься от выполнения ее задания. Заметит — стыда не оберешься. Такой был ее авторитет у нас, ее учеников. Уважали ее и на селе. Если к кому-то придет, ей самое почетное место в доме.

Так окончили мы с Колей четвертый класс, и, казалось, перед нами открыт мир науки. Стоит продолжить учебу, и достигнем желаемого. Николаю хотелось быть юристом. Я хотел быть только учителем. В то время в Дальнем Константинове была школа второй ступени. Деревянное, обитое тесом здание на окраине села. И многие мальчишки уже уехали поступать. Из Ичалок (село другого района) учились будущий известный врач Кованов Альдамир Васильевич, из Ямных Березников — Катин Александр Федорович и его сестра Зоя. Оба по окончании школы второй ступени окончили вуз. Александр Федорович — инженер, Зоя — кандидат биологических наук. Работала в Киеве.

Мы с Колей заручились множеством справок, откуда мы родом. Кто родители. Какое хозяйство. У обоих — середняки. Не кулацкие отпрыски и не поповские детки. Препятствий, чтобы помешали нам переступить порог школы, не видели. Но надежды наши не оправдались. Как сейчас вижу свое заявление и на нем размашистая надпись: «Воздержаться. Директор Яковлев».

Из глаз готовы брызнуть слезы. Мама подбирает слова, чтобы поддержать меня, но с трудом их находит.

Мать моего друга Наталья Алексеевна где-то узнала, что в Арзамасе в педтехникуме недобор. И по чьему-то совету она посылает нас ехать туда. Воодушевленная, с полной уверенностью сказала: «Учителями будете! Учитель — первый человек на селе. Поезжайте и учитесь!» Она была в полной уверенности, что только в Арзамасе мы и приобретем знания, добьемся того, к чему так стремимся. Убедить нас в справедливости своих слов ей не составило труда. А мы нигде, кроме Дальнего Константинова, еще не бывали. Стали собираться в дорогу.