В ожидании дождя - [89]

— Пять женщин, — сказала Энджи.

— Не он один их убивал, — сказал Оскар. — Они ворвались туда всем отрядом и открыли стрельбу. Девять человек. И каждый производит десять выстрелов в секунду.

— Ну да, не он лично их убил, — сказала Энджи. — Он просто удостоверился, что никто не выжил.

— При помощи штык-ножа, — сказал я.

— Ладно, — сказал Девин и прикурил сигарету. — Если бы мир был населен только хорошими людьми, мы бы остались без работы. Короче, Скотт Пирс увольняется в запас, возвращается в Штаты, пару лет живет с отцом, пока тот не умирает от сердечного приступа, а еще через несколько месяцев Скотт выигрывает в лотерею.

— В каком смысле?

— В смысле Канзасской государственной лотереи.

— Врешь.

Он помотал головой и поднял ладонь:

— Мамой клянусь. Хорошая новость заключалась в том, что он угадал шесть выигрышных номеров. Джекпот составлял миллион двести. А плохая — в том, что эти же шесть номеров угадали еще восемь человек. Он получил выигрыш, заплатил с него налог, и у него на руках осталось примерно восемьдесят восемь тысяч. Купил черный «Шелби GT-500» шестьдесят восьмого года выпуска, летом девяносто второго года появился в Бостоне и поступил на работу в почтовое ведомство. С этого момента, насколько нам известно, он вел себя как образцовый гражданин.

Оскар посмотрел на свою опустевшую кружку и такую же пустую стопку.

— Еще по одной? — обращаясь к Девину, спросил он.

Девин яростно закивал:

— Они угощают.

— Отлично! — Оскар махнул бармену и рукой обвел стол.

Бармен радостно кивнул. И не без причины. Когда по счету платил я, Оскар с Девином заказывали только самое лучшее. И лакали выпивку как воду. И заказывали еще. И еще.

К тому времени, когда мне принесли счет, я уже начал задумываться, не переплатил ли я за информацию. И не окажется ли этот удар фатальным для моей кредитки. И почему у меня нет нормальных друзей, которые предпочитают пить чай.

— Хотите знать, что делает почтовая служба США, когда письма не доходят до адресата? — спросила Ванесса Мур.

— Просвети нас, — сказала Энджи.

Мы сидели на втором этаже склада, служившего Буббе жильем. Примерно треть пола была у него заминирована, потому что Бубба… Ну, Бубба — больной на всю голову. Но он как-то ухитрился разминировать территорию, во всяком случае, на то время, пока Ванесса обреталась у него.

Ванесса попивала кофе, сидя за барной стойкой, которая тянулась от пинбольной машины до баскетбольного кольца. Она только что вышла из душа, и волосы у нее еще не успели высохнуть. На ней была черная шелковая рубашка и драные джинсы. Она была босиком. Медленно поворачиваясь из стороны в сторону на барном стуле, пальцами она теребила висевшую у нее на шее серебряную цепочку.

— На жалобы почта реагирует. Вам терпеливо объясняют, что письма иногда пропадают. Как будто мы сами этого не знаем. Когда я сказала, что отправила одиннадцать писем на одиннадцать разных адресов и ни одно из них не дошло, они посоветовали мне связаться с инспектором в головном офисе, хотя сами сомневались, что из этого выйдет толк. В офисе мне пообещали направить следователя, который опросит моих соседей. А вдруг это их рук дело? Я сказала: «Письма в ящик я опускала сама». На это они ответили, что, если я предоставлю им список адресатов, они пошлют сотрудника поговорить с этими людьми.

— Да ну? Неужели? — спросила Энджи.

Ванесса вытаращила глаза и закивала головой:

— Говорю вам, это был чистый Кафка. Я спросила: «Почему вы не хотите проверить почтальона или водителя фургона, который обслуживает этот участок?» Они ответили: «Сначала мы должны убедиться, что в этом не замешан никто со стороны…» Тогда я сказала: «Если я вас правильно поняла, когда пропадает почта, вы готовы заподозрить любого человека, кроме того, кто занимается доставкой?»

— Расскажи, что они тебе ответили, — произнес Бубба, выныривая откуда-то из глубины помещения.

Она улыбнулась ему и снова повернулась к нам:

— Они спросили: «Так вы предоставите нам список своих соседей, мэм?»

Бубба подошел к холодильнику, открыл морозилку и достал бутылку водки. Я заметил, что волосы у него на макушке были влажными.

— Чертова почта, — сказала Ванесса и допила кофе. — И они еще удивляются, что все переходят на электронную почту, посылки отправляют «Федэксом», а счета оплачивают через Интернет.

— Зато всего тридцать три цента за марку, — сказала Энджи.

Ванесса развернулась на стуле. Бубба шел к ней с бутылкой в руке.

— Где-то там должны быть стаканы, — сказал он.

Ванесса наклонилась и принялась рыться под стойкой.

Бубба уставился на мокрые пряди, прилипшие к ее шее. Бутылку он так и держал на весу. Перевел взгляд на меня. Затем — на барную стойку. Поставил бутылку. Ванесса тем временем достала четыре стопки.

Я посмотрел на Энджи. Она наблюдала за ними, слегка приоткрыв рот. В глазах ее росло недоумение.

— Мочкану-ка я этого козла, всего-то и делов, — сказал Бубба, пока Ванесса разливала ледяную водку по стопкам.

— Чего? — не понял я.

— Нет, — сказала Ванесса. — Мы уже об этом говорили.

— Да? — Бубба опрокинул стопку, поставил ее на стойку, и Ванесса снова ее наполнила.

— Да, — медленно произнесла Ванесса. — Если я знаю, что планируется преступление, я обязана сообщить об этом в полицию.