В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века - [57]

В позднеантичных и меровингских рукописях маргиналий почти не встретить, но для каролингских манускриптов они — обычная вещь. Все это свидетельствует о формировании в IX в. новой культуры чтения, направленной на углубление персональной работы с текстом. В тиши монашеской кельи, в кабинете какого-нибудь ученого эрудита рождалось то, что позднейшие историки назовут «чтением про себя».

Каролингские библиотеки

С конца VIII и на протяжении большей части IX в. во Франкии наблюдался подлинный книжный бум. Ничего подобного нельзя обнаружить ни в VI–VIII, ни в X столетии. Из небытия извлекали на свет полуистлевшие рукописи с сочинениями древних авторов, а еще выкупали, обменивали, привозили из-за границы, случалось, что и воровали. Собирали, копировали, тиражировали, дарили. Прямым следствием этих процессов стало появление множества библиотек — придворных, церковных, частных.

Самыми большими в каролингский период были монастырские библиотеки. Иные собрания насчитывали сотни кодексов. Судя по сохранившимся описаниям, в Райхенау в 822 г. имелось 415 книг, в Сен-Рикье в 831 г. было 243 книги. Во второй половине IX столетия в Санкт-Галлене насчитывалось не меньше 428 книг, в Лорше — 590, а в вюрцбургском монастыре Св. Сальватора — по крайней мере 209 книг. К сожалению, мало что известно о библиотеках таких важнейших каролингских аббатств, как Флери, Ферьер, Сен-Дени, Сен-Мартен-де-Тур, Сен-Реми, Корби или Фульда. Но их фонды вряд ли сильно уступали собраниям других крупных монастырей и, скорее всего, не очень существенно отличались от них по составу. В иных, правда, встречались уникальные вещи. Например, в Фульде хранился единственный кодекс с малыми произведениями Тацита.

В реальности, однако, рукописей было гораздо больше. На это косвенно указывают различные описания одних и тех же собраний, например Лорша, Санкт-Галлена, Санкт-Эммерамма или Райхенау, которые были составлены с небольшой разницей во времени. Сохранившиеся каталоги позволяют увидеть, как распределялись книги в шкафах-армариумах или небольших запертых на ключ комнатках. Они были систематизированы по авторам и темам. Например, отдельно лежали труды Евсевия Кесарийского, Иосифа Флавия, Павла Орозия, Августина, Григория Великого, Исидора Севильского, Беды, Книги Ветхого и Нового Завета, а также жития святых, глоссарии, гомилии, книги по грамматике, сборники законов, поэзия и т. д.

За сохранность книг отвечал один из братьев. Он владел ключами от книгохранилища, выдавал рукописи читателям, описывал состояние фондов, отмечал новые поступления, разыскивал потери. Наглядное представление о том, как именно это происходило, дает рабочая тетрадь с описью и пометами нескольких библиотекарей, курировавших книжное собрание аббатства Санкт-Галлен во второй половине IX в., которая уцелела в одной из монастырских рукописей.

Епископские и церковные библиотеки начали формироваться позже монастырских и существенно уступали последним. В IX в. в Кельне насчитывалось 39 книг, в Вайсенбурге — 71 книга, в Пассау — 40, а в Овьедо — 42 книги. В Реймсе, исключительно благодаря заслугам архиепископа Гинкмара, их было около сотни. В последующие два столетия ситуация мало изменилась. В Зальцбурге имелось всего 14 книг, в Аугсбурге — 50, в Линдисфарне — 52, в Кремоне — 95 книг.

Книгами владели не только представители духовенства или церковные корпорации. Довольно большие собрания имелись при королевских дворах и у отдельных светских аристократов. Несколько десятков книг было в распоряжении Карла Великого и Людовика Благочестивого — Библия и ее части, варварские правды и сборники канонов, «Правило» св. Бенедикта, книги по литургике, акты Никейского собора, Книга пап, сочинения Теренция, Арата, Горация, Стация, Цицерона, Сенеки, Плиния, Ювенала, Оригена, Августина, Марциана Капеллы, Псевдо-Дионисия, а из современников — Алкуина и Рабана Мавра.

Однако из всех каролингских правителей самой обширной библиотекой обладал Карл Лысый. Ее состав дает представление об интеллектуальных пристрастиях короля. Последние сосредотачивались главным образом на теологии, истории, агиографии и различных аспектах управления. Луп Ферьерский и Иоанн Скотт Эриугена написали для Карла трактаты о предопределении, Ратрамн и Пасхазий Ратберт — о евхаристии. Кроме того, Луп послал государю проповедь Августина о клятве и копию «Эпитомы о цезарях» Аврелия Виктора, а Иоанн перевел на латынь сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита. Хейрик Оксерский, Милон и Хукбальд, монахи Сент-Амандского монастыря, Анастасий Библиотекарь, а также Узуард из аббатства Св. Германа составили довольно обширный мартирологий. Гинкмар Реймсский подготовил несколько трактатов, где изложил основные принципы организации управления и описал права и обязанности правителя. Неизвестный автор (то ли дьякон Флавиан, то ли Валафрид Страбон) сочинил небольшую поэму о происхождении франков. Сам Карл приказал снять копию с «Жизнеописания Карла Великого» Эйнхарда, а своему приближенному, графу Нитхарду, поручил написать историю первых лет его правления. В королевской библиотеке находились также трактаты Боэция «Об арифметике» и Вегеция «О военном деле». Библиотека Карла не являлась произвольным собранием книг, но имела в высшей степени прагматический характер и отражала интересы короля в разные периоды его царствования. Например, теологические трактаты появляются во времена так называемого «дела Годескалька» и спора о предопределении, вспыхнувшего в кругах франкского епископата. Сочинения по истории создавались в годы политических кризисов, когда для Карла особенно остро стоял вопрос легитимации собственной власти. Агиография фиксировала активизацию контактов короля с различными религиозными центрами и т. д. К сожалению, королевские библиотеки редко переживали своих владельцев. После смерти правителей значительная часть книг, как правило, попадала в монастыри.