В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века - [48]
Пришлось начинать с базовых вещей. Самые общие подходы к реформе образования были сформулированы еще в первом капитулярии Карла Великого, составленном около 770 г.: «Священники, которые не знают, как правильно исполнять свое служение, и не пекутся о том, чтобы усердно учиться, согласно предписанию своих епископов… должны быть отстранены от своей должности до тех пор, пока они полностью не исправятся. И если кто-либо будет пренебрег гать тем, чтобы учиться, несмотря на частые увещевания своего епископа овладевать знанием, пусть окончательно будет отстранен от своей должности и покинет церковь, которую он держит, поскольку те, кто не знает Закона Божьего, нс могут проповедовать и возвещать его другим».
Эти идеи получили развитие в упоминаемом выше «Письме об усердном насаждении грамотности». В нем епископам и аббатам рекомендовалось отбирать мужчин, которые имели способности и желание учиться, а впоследствии учить других. Таким образом, ставка делалась, прежде всего, на монахов и каноников — именно они, а не широкие слои рядового клира привлекались к соучастию в реализации образовательной программы. В последующие десятилетия на многих церковных синодах в обязанности епископам вменялось регулярное проведение занятий по латыни и литургике для клириков своих диоцезов. При этом вопрос происхождения клириков отходил на второй план, что позволило многим выходцам из социальных низов сделать хорошую карьеру в первые десятилетия IX в., пока еще не захлопнулось «окно возможностей».
Отголоски этой практики нашли отражение в одном из рассказов Ноткера: «Вернувшись после долгого отсутствия в Галлию, непобедимый Карл приказал, дабы явились к нему мальчики, которых он поручил Клименту, и представили ему свои письма и стихи. Дети среднего и низшего сословия сверх ожидания принесли работы, услащенные всеми приправами мудрости, знатные же представили убогие и нелепые. Тогда мудрейший Карл, подражая справедливости вечного судии, отделил хорошо трудившихся и, поставив их по правую руку от себя, обратился к ним с такими словами: "Я очень признателен вам, дети мои, за то, что вы постарались по мере сил своих выполнить мое приказание для вашей же пользы. Старайтесь же теперь достигнуть совершенства, и я дам вам великолепные епископства и монастыри, и вы всегда будете в моих глазах людьми, достойными уважения". Обратив затем свое лицо с видом величайшего порицания к стоящим налево и встревожив их совесть огненным взглядом, он бросил им, скорее прогремев, чем промолвив, такие вот грозные и насмешливые слова: "Вы, высокородные, вы, сынки знатных, вы, избалованные красавчики! Полагаясь на свое происхождение и состояние, вы пренебрегли моим повелением и своей доброй славой, и с равнодушием отнеслись к образованию, предаваясь утехам, играм, лености и всяческим пустякам". После этого вступления он, вознеся к небу державную свою голову и непобедимую десницу, поразил их своей обычной клятвой: "Клянусь царем небесным, я ни во что не ставлю ваше знатное происхождение и смазливые лица — пусть восторгаются вами другие, но знайте одно: если вы немедленно не искупите прежней вашей беспечности неутомимым прилежанием, никогда никакой милости не дождаться вам от Карла!"»[18]
Наконец, во «Всеобщем увещевании», капитулярии, принятом в 789 г., Карл Великий предписывал епископам и аббатам повсеместно открывать школы при монастырях и кафедральных соборах, где могли бы учиться не только будущие священники, но и все желающие: «Чтобы Дом Божий оставался Домом Молитвы». Речь, разумеется, шла лишь о начальном образовании: здесь должны были изучать псалмы, церковное песнопение, а также азы счета и латинской грамматики. Каждому прихожанину предписывалось знать наизусть молитвы «Верую» и «Отче наш», а также уметь петь во время богослужения древний литургический гимн «Свят, свят, свят» (Sanctus) и так называемое краткое славословие Пресвятой Троицы (Gloria Patri).
Что касается монастырей, то в Раннее Средневековье они традиционно выполняли воспитательную функцию. Мальчики и юноши готовились к будущей монашеской жизни под руководством опытного наставника из старших братьев, постигали устав, участвовали в литургии, учились и трудились. В VIII в., по мере углубления процесса христианизации франкского общества, монашеская педагогика стала пользоваться большой популярностью среди мирян. Множество детей из аристократических семей получали в монастырских школах начальное образование. Причем данная практика никоим образом не была связана с так называемым «пожертвованием» (oblatio) и не предполагала позднейшего вступления юноши в монастырь.
Тем не менее, постоянное присутствие большого количества мирян, безусловно, оказывало влияние на внутримонастырский образ жизни. По мнению реформаторов монашества, оно было негативным, поскольку способствовало проникновению за монастырские стены мирских обычаев. Бенедикт Анианский, опираясь на поддержку императора Людовика Благочестивого, попытался изменить сложившееся положение вещей. Уже в 817 г. на синоде в Аахене при его непосредственном участии принимается решение о допущении в монастырские школы исключительно тех, кто в дальнейшем твердо намеревался принять монашеский постриг или уже в юном возрасте был «пожертвован» монастырю родителями. Всем прочим предписывалось получать образование в других местах. Это решение было негативно встречено как светской знатью, так и франкским монашеством. Многие монастыри получали значительные материальные поступления в виде платы за обучение. Кроме того, их связывали с местной аристократией общие интересы далеко не только материального свойства.
