В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века - [11]

Позднекаролингские хроники пестрят рассказами об ужасных знамениях. Христиане постоянно страдают от голода, неурожаев, наводнений, землетрясений, засухи и эпидемий. В Нижней Галлии и Аквитании сотни волков нападали на людей. В Трире молния попала в кафедральный собор и повредила его колокольню, а в окутанной мраком церкви из расщелины в земле выскочила огромная собака и бегала вокруг алтаря. В Майнце молния поразила церковь Св. Кириака. В другой раз небесный огонь испепелил нескольких священников, но уничтожил только тела, а одежды оставил нетронутыми.

Все это предвещало лишь одно — мир близится к своему закату. И даже бесконечные нападения венгров и норманнов франки трактовали в эсхатологической перспективе, полагая их бичом Господа и наказанием за собственные грехи. Именно об этом, по сообщению «Сен-Бертинских анналов», поведал стареющему Людовику Благочестивому некий визионер: если христиане не исправятся, их ждет погибель — на три дня и три ночи на землю падет туман, и придут язычники на кораблях, и будут грабить и убивать всех без разбору.

Пока не поздно, следует каяться, и церковь настойчиво требует этого от представителей всех слоев общества — от королей до зависимых крестьян. Недаром от каролингской эпохи до наших дней сохранилось немало так называемых «Покаянных книг» (пенитенциалиев), своеобразных кратких пособий для исповедников, где перечислялись самые распространенные грехи и соответствующие им наказания. В современной науке утвердилось представление о том, что индивидуальное покаяние на средневековом Западе — явление довольно позднее: оно фиксируется не ранее XII в., а до того преимущественно практиковалось покаяние коллективное. Вопросы каролингских пенитенциалиев, однако, предельно конкретны, они персонализированы и явно не предполагают массовой исповеди.

Наконец, совершенно неслучайно, что в основу по сути всех крупных каролингских хроник, таких как «Анналы королевства франков», «Первые Мецские анналы», «Сен-Бертинские анналы», «Фульдские анналы», «Ксантенские анналы», «Ведастинские анналы» или «Хроникой» Регинона, была положена именно анналистская модель. Не означал ли сам выбор подобной формы, что авторы этих сочинений стремились поведать читателям о последних временах последнего земного царства? В обществе, по крайней мере в его образованной части, на сей счет царило полное согласие. Остается лишь добавить, что во второй половине IX столетия датировка «от Воплощения Господа» постепенно вытесняет все прочие. Она становится общепринятой и в историописании, и в нотариальной практике королевских канцелярий. Время, в котором жили франки, наконец выпрямилось.

Глава 3. Городское и сельское население

На пике своего могущества Каролингская империя занимала территорию в 1 миллион 112 тысяч квадратных километров, благо границы ее в исторических свидетельствах зафиксированы более или менее точно. Зато в отношении численности ее населения определенности куда меньше. По разным подсчетам, эта цифра колеблется от 8 до 15 миллионов человек, но все же остается гипотетической. Например, на территории современной Франции, в отношении которой, благодаря наличию некоторых административных документов (монастырских полиптиков, поместных описей и пр.), можно провести хоть какие-то приблизительные подсчеты, проживало от 3 до 5 миллионов человек. Но сколько людей обитало на обширных пространствах между Рейном и Эльбой, сколько их было в северной Италии и северо-восточной Испании, мы, вероятно, никогда не узнаем.

Европа в каролингскую эпоху была щедро покрыта густыми лесами, главным образом лиственными. Это произошло в результате относительного потепления, которое продолжалось примерно с V по конец XIII в. Лесные массивы были трудно проходимы и вдобавок небезопасны из-за грабителей и диких животных. Это обстоятельство играло ключевую роль в формировании социального ландшафта. Письменные тексты и данные археологии свидетельствуют о том, что империя была заселена крайне неравномерно. Люди селились компактно и столетиями жили в одних и тех же местах, т. е. концентрировались преимущественно на давно освоенных и включенных в хозяйственный оборот территориях. Так было удобнее, практичнее, выгоднее и безопаснее. Лес или, скорее, опушка, разумеется, тоже использовались. Там пасли скот, собирали грибы, ягоды, травы, орехи и мед, охотились, брали строительный материал, запасали хворост. Но раскорчевка земли под пашню требовала серьезных материальных и людских ресурсов, которых у франков попросту не было, и до великих расчисток XI–XII вв. проводилась лишь в ограниченных масштабах.

С IX в. важным фактором распределения населения стали регулярные набеги норманнов с севера и венгров с востока, в меньшей степени арабов с юга. Перед угрозой постоянных вторжений жители внешних рубежей империи переселялись в более безопасные места, подальше от морского побережья и крупных судоходных рек, под защиту холмов и в горные долины.

В каролингскую эпоху существовали совершенно разные типы сельских поселений. Одни люди жили на небольших отдаленных хуторах, другие в деревнях или городках, которые тоже сильно различались размерами, третьи в светских или церковных поместьях. По данным монастырских полиптихов, при некоторых аббатствах, таких как Сен-Жермен, Сен-Вандрий, Сен-Реми или Сен-Бертен, проживали тысячи и даже десятки тысяч крестьян. Вероятно, в распоряжении могущественных светских сеньоров, чьи владения были сравнимы с владениями крупных монастырей, рабочей силы было не меньше.