В огонь - [15]
Он стал медленно подниматься, но Хорунжий, предупредив его решительный всплеск, забросил лапища ему на плечи и осадил назад.
– Успокойся, Ванёк. Садись. Мы помним про то, что сталось с Южно-Сибирской республикой и Федей Голомцом. С Мутновым и его кумом Балладовым мы разберёмся…
Они молча поедали друг друга глазами, и это странно напомнило ему далекие «застойные» годы в Москве, в сквере у Самотечной площади, на «комке» перед обменом пластинок: он и незнакомый коллекционер вцепились с двух сторон в глянцевый пакет с фирменным лейблом и модным винилом внутри, – один не решается купить, а второй – сдать так дешево.
– …Слушай, Ванёк. Ну, мы, конечно, не отрицаем твой опыт оперативной работы в определённой сфере… И нравы хуторские ты знаешь, всё-таки на Кубани вырос в провинции, с местным контингентом контактировал… Но вечно ты с плеером и за своим ро́ком совершенно не просекаешь политическую ситуацию. Тебе, например, известно, что суд присяжных оправдал полковника Кабачкова, и тот собирает движение под лозунгом “Порвём Ваучер! Посадим Рвамоди!”?
Мотнул отрицательно головой. «Это Мутнов тебя просветил, ловит по вечерам радио “Свобода” и потом на телефонах висит…»
– …Десантник, между прочим, популярен в народе, – напирал Хорунжий, – и финансирование на него перетянули, а у ЭрЭнЭрЭнПэ отобрали, сволочи… Нашему танкисту конкурент. Нагибалов с геополитикой мудрёной носится и прочей заумью, а у Кабачкова всё просто: Ваучер – прихватизатор, обворовал всю Россию, и живёт припеваючи!.. Рвамоди понастроил финансовых пирамид, людей скольких обманул, без квартир оставил, а тюрьмы не боится, и над прокуратурой потешается!.. Вот пускай оба расплачиваются за народные беды! Они во всём виноваты, их и мочить!.. Пойми, сейчас нужен шум, бомба для СМИ, чтоб было ясно, что Нагибалов – серьёзный политик, иначе Кабачков с его деньгами перетянет наших активистов на местах… Тут, кстати, инфа наклёвывается с компрой. Пообещали через твиттер из Тавриды. Там почти тыща гиго́в, по проводам через почтовый ящик в Yandex’е не прокачаешь, а выкладывать на «облако» стрёмно… Но это не критично. Большой политсовет уже напрягся, сами просят. Сейчас любой компромат сгодится, чтоб скандал без передыху, не то Кабачков нашего шефа затрёт. И так уже старики-ветераны нажаловались в военкомат из-за его долбанной свастики. Поразвесил тут, пришлось снимать и прятать… А мы… мы вот что: объединим их в единый партийный список. Тазулина первым номером, или Горозина… А нагибалу отфильтруем и в огород к кабачку засадим, чтоб Ваучера с перцем полопали и Рвамоди перетёрли холодным отжимом… Глядишь, и перемахнем процентный барьер. Я ведь не зря три года мастером в цеху прокатном надрывался, жизнь-то знаю, повидал… Хватит, отхлебал своё!
«Ни хрена ты не знаешь и ничего ты не видел, говорящий кусок дерьма!»
– …Вот пролезем на Охотный ряд, пусть даже не депутатом, помощником, и тогда, считай, жизнь удалась. И тебя устроим, будешь нормально получать, заживёшь по-человечески, не на гроши… Как там в твоих рок-штатах: only business… O’Kаy[10]?.. Уразумел?.. Так что вези вручную через границу! Считай, что это приказ…
Кивнул, чтобы отвязаться, затеребил корешки билетов РЖД, замусолил банкноты.
«Слава богу, хоть билеты правильные взял на нужный поезд. И денег чуть больше, чем в прошлый раз. Не поскупился, остатки дневной выручки. Плеер, плеер, скорее плеер. Лучше Алис Купер, и спускаемся в ад, чтобы разрушить его, Des to Hell…»
Взбудораженный чужой тщательно просчитанной откровенностью, долго остывал, анализировал.
«А с чего это второй человек в партии расщедрился?.. И зачем понадобился Мутнов и мчится, как угорелый, по “дороге смерти” из Килогорска в Вопню?.. А, после, после. Вернуться бы через неделю…»
Но послушать музыку не удалось. Хорунжий грузно поднялся на кривых коротких ногах, привыкших к автомобильному сиденью и никогда не знавших седло, вытащил мобильник, взглянул на циферблат. Потом пихнул в плечо, поманил и приотворил дверцу. Порыв свежего насыщенного гнилостными испарениями болотного воздуха обдал ноздри.
«Твоими копытами, Хорунжий, разноску по осям метить, когда эту хибару определят под реконструкцию и затеют евроремонт… Занервничал, соратничек. И чего дёргается?.. Может, дали команду подставить самого Нагибалова?.. А через него основного, неприкасаемого?.. Значит, московские либерасты затеяли очередную операцию “The death to Siloviki”[11] по плану, спущенному через американское посольство. Силовики сейчас под прицелом Запада. Измаранные в СМИ, размазанные по позорным абзацам в Рунете, они всем мешают. Хорунжему без помощи куратора не обойтись. Но у меня с шефом связь напрямую, через обходной канал, вам с Мутновым неизвестный… Ну, что, сыграем в аппаратную игрульку, москвичи?!»
Хорунжий повернулся, задев массивным плечом шаткий косяк. Тяжёлые каблуки бездельного соратника запрессовали ноющую лестницу. Провожая в темноту к тропинке, опять врал:
– Слушай, Мутнов сейчас притаранит просроченные бланки. Звонил еще до тебя, распекал, мать его… Недовольство своё высказывал, уши прожужжал про какие-то декларации-сертификаты. Подсуетись там, в Харькове, выясни, в чем закавыка, посодействуй… Мы же пару раз в Бутово проскакивали, оформляли товар как конфискат, годный к реализации. Только последнюю партию сволочи с таможни попридержали. А без сертификатов этих парфюм в магазины не возьмут. Мы же с продаж кэш имеем, обналичиваем, начисляем зарплату для членов оргкомитета, ну, это между нами… Ладно, ладно, ступай, не до тебя уже. Вон пацаны-расклейщики припёрлись…
Валерий Терехин— родился в 1966 году. В 1991 году закончил Литературный институт им. А.Горького. Кандидат филологических наук. Автор монографии о типологии антинигилистического романа (“Против течений”: утаенные русские писатели”. М.: “Прометей”, 1995 г.) Работает в информационном агентстве “Славянский мир”, заместитель директора по информационно-техническому обеспечению. С прозой публикуется впервые.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.