В огненной купели - [28]
Брат ездил на нём на работу, на покос, в поруба, где рубили дрова на зиму, при этом ещё кого-то подсаживал на раму, а на багажник привязывал грабли, топоры, вилы, которые одним концом тащились сзади по земле. На руль, как правило, вешали сумку с продуктами, да ещё и не одну, так что велосипед порой заменял лошадь.
В те годы старатели, если хорошо работали, а главное, если везло на золото, жили довольно неплохо.
Были в нашем селе целые династии золотарей, которые из поколения в поколение не попускались своему нелёгкому, а порой не очень доходному занятию. Среди них Мольковы, Мезянкины, Хохловы, Корнилицины, Храмковы, Ведерниковы, Рякшины. На нашей Большой улице проживал один из таких заядлых золотодобытчиков Савва Петрович Саканцев, который постоянно занимался старательством, как в артелях, так и отдельно своей семьёй или с родственниками.
Много Саканцевых было среди старателей. У моего друга детства Леонида Саканцева дед Сергей, и его сыновья – Владимир, Семён, Анатолий и Логин, были старателями. В начале войны все четверо ушли на фронт и не вернулись. Никто не знает, где их могилы. А сколько было таких!
«Мать говорила, – рассказывал Леонид, – что деду Сергею везло. Они получали участки по жребию, тянули из шапки номера, а так как деду везло, то на его участке всегда было золото. Так что, до войны все, и дед, и его сыновья, работавшие в одной артели, жили хорошо. У деда были лошади. За продуктами ездили на телеге и покупали на золото целый воз товаров и продуктов, с авоськами в магазин они не ходили. Мать говорила, что у деда был маленький мешочек из полотна, в котором он хранил золотой песок и крупинки покрупнее, называемые букашками. Купит он товар, бросит на весы несколько таких золотых букашек и рассчитается».
Я помню этого красивого высокого старика с мягкой седой бородой. После войны он, потеряв сыновей, разорился окончательно и ходил с сумой по миру. На лацкане его висела медаль, и мы его уважали за добрый нрав и обязательно подавали милостыню, что-нибудь из стряпни, что испечёт моя мать. Да, к сожалению, такая доля не обходила и старательские семьи.
Савва Петрович Саканцев, как я узнал, не был их ближним родственником, но тоже прошёл всю войну, был ранен, и, вернувшись после госпиталя, снова занялся своим любимым занятием. После работал на руднике Невьянского прииска. Его сын Ананий – здоровенный парень, под два метра ростом, косая сажень в плечах – в детстве, как все дети старателей, помогал отцу, а после окончил Нижнетагильский горный техникум по специальности «маркшейдер – геолог» и работал на Осиновской и Быньговской шахтах, а последние годы директором Невьянского прииска.
– Мы везде работали, даже на своём огороде дудку пробили, не много, но золото попадалось. Так и помогал отцу, пока в техникум не поступил, – рассказывал мне Ананий Саввич.
Надо заметить, что этот упомянутый техникум был престижным учебным заведением, и в него поступало немало подростков и молодёжи из старательских семей. Студенты ходили в красивой форме, которую выдавали там, от форменной фуражки до ботинок, и, как говорил Ананий, даже кормили их бесплатно, что было немаловажно в те годы.
Помню выпускников этого техникума Геннадия Сметанина и Клима Хохлова, оба работали на шахте Быньговская, которая была открыта на горе с южной стороны села. Место это раньше называли «Черепаха». Первую жилу золота там обнаружили старатели ещё в 1820 году. Жила имела выпуклую форму, напоминавшую панцирь черепахи, поэтому так и назвали.
– Где сейчас работаешь? – спросишь иного жителя села.
– На «Черепахе»! – обычно отвечали все местные горняки.
Много жителей нашего села, Невьянска и посёлка Середовина работали на этой шахте.
Не один десяток лет дежурил там, на стволе, мой старший брат Георгий Саввич, делал отпалки в забоях двоюродный брат, мастер-взрывник Сергей Фёдорович Хохлов и другие дальние родственники. Мне до призыва в армию, в 1960 году, тоже пришлось поработать на шахте в ГРБ (геолого – разведывательное бюро).
Начальником бюро был геолог Баранов Анатолий Алексеевич, маркшейдером – упомянутый Клим Прокопьевич, помощником у него – Сметанин Геннадий. Там я и познакомился впервые с недрами наших Уральских гор, со всеми их богатствами.
Однажды мы с Климом зашли в старые выработки в верхних горизонтах. Огромные подземные дворцы, словно богатые владения Хозяйки медной горы, сверкали при свете карбидок разноцветными огнями. Это отражались, в ярком свете наших ламп, кристаллы кварцекарбонатных пород с вкрапинами мелкокристаллического пирита, как раз те породы, которые содержат рудное золото.
Я слышал от рабочих, что у Клима, как у всех потомственных старателей, особый нюх на золото. И действительно, он подошёл к стенке старого штрека, где зияли небольшие пустоты, посветил кругом, постучал молотком и вытащил кусок горного хрусталя, затем другой, третий…
– Посмотри, мельчайшие вкрапины золота! – Показал он на жёлтые точки в куске кварца. – Вот где оно прячется, в верхних горизонтах, а мы всё вглубь горы лезем. Много ещё здесь золота, не на одно поколение людей хватит. Возьми на память этот кусок кварца, посмотришь и вспомнишь богатства наших гор!
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
Основу книги составляет рассказ православного священника Огибенина Макария Мартиновича о посещении им раскольнического скита в Пермской губернии. С особым колоритом автор описывает быт старообрядцев конца XIX века.Текст подготовлен на основе оригинального издания, вышедшего в Санкт-Петербурге в 1902 году.Также в книгу включён биографический очерк «Исполнил клятву Богу…», написанный внучкой автора Татьяной Огибениной. В качестве иллюстраций использованы фотографии из семейного архива Огибениных.Адресовано краеведам, исследователям истории и быта староверов и всем, кому интересна история горнозаводского Урала.