В огненной купели - [10]

Его арестовали, судили за хулиганство, и он отбыл за это около двух лет в лагерях. Думаю, что хорошо ещё отделался, а могли вменить и политическую статью. Спасло то, что был сильно пьян и не произносил политических лозунгов. Так и закончился этот единственный протест против осквернения храма в нашем селе.

Вторую часовню сломали позднее, летом 1969 года, также вопреки воле верующих. Я был в это время в Казахстане в студенческом строительном отряде. Когда осенью вернулся домой, мать со слезами поведала эту печальную весть. Часовню, как я выяснил позднее, снесли по решению местного совета, под предлогом, что она находилась рядом с сельской больницей и мешала её работе.

Триста лет стояла она на пустыре – ядрёная, срубленная на месте из кондового леса старательными кержаками, и вдруг кому-то стала помехой! Явно, что раздражала она местные партийные власти, так как во время религиозных праздников сюда приезжали молиться верующие не только с Невьянска, но и с Нижнего Тагила и даже со Свердловска. А какие иконы были в часовне! Это были образа старого Невьянского письма, искусно писанные талантливыми мастерами своей неповторимой школы иконописи.

Понимая всю неправедность решения местных властей, я обратился к заведующему кафедрой истории КПСС Свердловского юридического института профессору Покровскому, который только что защитил докторскую диссертацию по проблемам религии в нашей стране. Он внимательно и с интересом выслушал меня и сказал грустно:

– Знаешь, советую тебе – оставь это дело. Пусть свои гражданские права защищают твои односельчане. А ты студент спецвуза, у тебя впереди государственная служба, готовься к ней. А с вашими стариками поступили, конечно же, несправедливо и незаконно. Если часовня действительно мешала больнице, то власть должна была перенести её на другое место за свой счет.

Так и не стало в большом уральском селе, где почти половина жителей старообрядцы, ни одного храма. Но люди молятся, кто у себя дома, некоторые ездят в деревню Верхние Таволги, где есть молельный дом, некоторые в Невьянск, где на старом кладбище действует старообрядческий храм. В нём ведёт службу наш земляк Васильев Василий Панфилович, наставник Невьянской общины. Я знаю его с детства и всю их благочестивую семью: отца, мать, братьев. Сам он после нашей семилетней школы закончил Невьянский техникум, затем Нижнетагильский педагогический институт, преподавал, а когда вышел на пенсию, по настоянию местных старообрядцев стал их пастырем. Человек он умный, убеждённый до глубины души в своей спасительной вере, грамотный, много читает современной религиозной литературы, страстно верит в возрождение старообрядчества и всё делает для этого. Но не все сейчас верят в возрождение старой веры. В недавно изданной книге «Демидовские гнёзда» на стр. 68 напечатан очерк «Страна древнего благочестия». Автор его Всеволод Слукин не видит перспектив выживания старообрядчества в наше время. Вот что он пишет:

«Сломить, подавить и официально уничтожить старообрядчество удалось только большевикам. Правда вместе с вечным врагом старообрядцев – православной церковью, хотя многие ревнители древлей веры видели схожесть своих идеалов справедливости и правды с провозглашёнными большевиками идеями всеобщего братства и равенства. И если православие нашло силы подняться, то старообрядчество оказалось без этих сил. Оно продолжало и продолжает дробиться на толки и согласия, оно не стало привлекательным для молодёжи, в его рядах мало благотворителей, уходят из жизни вероучители старообрядства, а новых «старцев» уже нет».

Очень печальная картина заката страны древлего благочестия. Я думаю, что автор в большей мере имел в виду старообрядчество часовенного толка, то есть беспоповцев. Но существует ещё Русская Православная Старообрядческая Церковь во главе с митрополитом Москвы и всея Руси Корнилием (Белокриницкое согласие), ставка которого на Рогожском кладбище в Москве. Существует также Древлеправославная старообрядческая Церковь Новозыбковская, Московская и всея Руси во главе с патриархом Александром. Есть Древлепровославная Поморская церковь, а также многочисленные общины староверов за рубежом, даже в Северной и Южной Америке, многочисленные общины «Часовенного согласия», и не только на Урале и в Сибири, но и в других регионах России и странах СНГ. Никто не считал их и не делал переписи, поэтому число староверов остается тайным мерилом числа сторонников Древлеправославной веры.

Не надо торопиться со скоропалительными выводами и прогнозами в этом сложном явлении – старая вера. История всё поставит на свои места!

Описывая жизнь и быт кержаков, нельзя не остановиться на иконописи уральских мастеров, особенно самой известной школы г. Невьянска.

Иконы для православных христиан – святыни, представляющие особую духовную ценность. Они почитают её, как святой образ Господа Бога, его сына Исуса Христа, его матери Пресвятой девы Марии, Святых Апостолов – учеников Христа, пророков, святых и т. д. Православные молились на иконы, как на настоящие лики святых, забывая, что они написаны художниками, такова сила и талант настоящих художников – иконописцев.