В огне передовых линий - [118]

Правда, к 369-му отдельному батальону морской пехоты, закрепившемуся на железнодорожном вокзале, прорвалось левофланговое подразделение 1135-го стрелкового полка, наступавшее вдоль самого берега. Это была 1-я рота под командованием лейтенанта Ивана Михайловича Черныха. На позиции роты накануне наступления мы установили тяжелые огнеметы и, когда артподготовка подходила к концу, дали из них огнеструйный залп. Воспользовавшись шоком, который охватил противника, Черных поднял своих бойцов для решительного броска.

Атака удалась. Надо было немедленно, пока гитлеровцы не вышли из замешательства, вслед за первой ротой бросать в брешь весь батальон. Но из-за нераспорядительности комбата время было упущено, и противник закрыл образовавшийся проход. И все же лейтенант И. М. Черных продолжал продвигаться вперед с одной своей ротой, пока не соединился с морскими пехотинцами майора Н. В. Сударикова. Почувствовав неуверенность комбата, ротный взял на себя инициативу и поднял людей, своих и моряков, в атаку, намереваясь пробиваться на северную окраину города.

И тут Ивана Михайловича ранило… С потерей такого командира наступавшие остановились, а утром, после сильнейшей контратаки врага, моряки с 1-й ротой 1135-го полка отошли к берегу моря юго-восточнее консервного завода. Здесь они целый день отбивали жестокие атаки превосходящих сил противника. С наступлением темноты десантники, в том числе и из отряда майора Н. В. Старшинова, вышли из вражеского тыла.

Ратный подвиг лейтенанта И. М. Черныха генерал армии И. Е. Петров отметил орденом Суворова III степени, были награждены и все подчиненные этого ротного командира: командиры взводов лейтенант И. И. Романенко, младшие лейтенанты Ш. Н. Пурцеладзе и И. И. Шило — орденами Красного Знамени; семеро сержантов и солдат — орденами Отечественной войны I степени; 43 солдата — орденами Славы III степени. Случай довольно редкий.

Итак, десант потерпел неудачу. И все же он помог 16-му стрелковому корпусу улучшить свои позиции — выйти на рубеж кирпичный завод, станция Керчь 1-я, квартал № 40. В боях было взято в плен 199 солдат и офицеров противника. 339-я стрелковая дивизия 24 января захватила 49 тяжелых пулеметов, 29 минометов, 28 орудий разных калибров, 3 склада боеприпасов. В последующие дни мы попытались продолжить атаки, но продвижения почти не было: в сутки дивизии углублялись в оборону врага всего на 200―300 метров. Хотя ненастье уже кончалось, но в распутицу соединения израсходовали слишком много живой силы, и теперь полк по численности был меньше батальона, а батальон — меньше роты… 28 января командующий Отдельной Приморской армией вынужден был остановить наступление.

Нас ждет Севастополь

— …Заранее тебе говорю, товарищ Провалов, что твоя главная забота — Керчь. Брать ее будешь ты. Время еще есть, готовься. Чтобы каждый… — Генерал армии А. И. Еременко сделал небольшую паузу, подчеркивая этим всю важность того, что он сейчас скажет. — Чтобы каждый у тебя, даже кашевар, назубок знал, как он будет действовать. Фрица умом надо одолеть, а потом уж силой…

Новый командующий Отдельной Приморской армией Андрей Иванович Еременко, сменивший генерала армии И. Е. Петрова, на другой же день после прибытия на плацдарм, 7 февраля 1944 года, заслушивал мой доклад о боевом состоянии дивизий. Хотя информировал я коротко, командарм был удовлетворен. Во всяком случае, вопросов от него по обстановке не последовало. Только и спросил, в чем 16-й стрелковый корпус испытывает особую нужду. Сказал о недостатке топлива для обогрева личного состава, пресной воды и о перебоях в снабжении людей куревом.

— Пометь, — бросил Еременко своему адъютанту, а потом повел речь о Керчи, взятие которой должно стать главной заботой для 339-й и 383-й дивизий.

«Фрица умом надо одолеть…» Добираясь на командный пункт корпуса, я невольно улыбнулся этому выражению Андрея Ивановича: простоват по первому впечатлению в сравнении с И. Е. Петровым, но и в словах, и в жестах его чувствуется большая воля, решительность, уверенность в себе. Это хорошо.

Не успел я еще снять шинель, как мне на КП позвонил правый сосед — командир 3-го горнострелкового корпуса генерал-майор А. А. Лучинский, дивизии которого к этому времени тоже переправились на Керченский полуостров и заняли свои полосы обороны в центре боевого построения армии. С Александром Александровичем мы были знакомы еще с Кавказа, где оба командовали дивизиями, которые длительное время дрались бок о бок. В будущем генерал армии, А. А. Лучинский, обладавший опытом боевых действий на фронтах гражданской войны, показал себя смелым и требовательным командиром и в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

— Ну, как заслушивание? — спросил он, поздоровавшись.

Я вкратце рассказал, что и как говорилось у нового командарма. Александр Александрович поблагодарил за информацию. Ему еще предстояло докладывать А. И. Еременко о боевом состоянии 3-го горнострелкового корпуса.

После переправы на плацдарм горнострелковых дивизий полоса 16-го стрелкового корпуса снова сузилась и по переднему краю, проходившему от кирпичного завода до берега Черного моря, к этому времени составляла четыре километра. Поэтому в первом эшелоне у нас стояли лишь три стрелковых полка — два от 383-й и один от 339-й дивизий. Остальные части корпуса находились во втором эшелоне и занимались боевой подготовкой.