В огне передовых линий - [120]

Еременко требовал, чтобы при подготовке подразделений к наступлению особое внимание обращалось на действия в глубине обороны противника. И он был прав. Мало достичь первой траншеи врага, мало овладеть ею. Надо уметь пробиться и ко второй, и к третьей, а потом прорвать оборонительную ˂…˃ на всю ее тактическую глубину. И тут главное — психологически подготовить людей к тому, что только стремительное и безостановочное продвижение вперед, с обходом флангов фашистских подразделений, без оглядки на отставших может и должно принести успех.

Как и на Голубой линии, самое пристальное внимание уделялось разведке. Мы добивались, чтобы во всех звеньях всех родов войск велось круглосуточное наблюдение за противником. Было крайне важно разведать максимум артиллерийских целей — огневых точек в окопах, дзотов, огневых позиций артиллерии и минометов, пунктов управления боем. За каждой артбатареей закреплялись конкретные цели, которые необходимо было подавить в ходе артподготовки и при поддержке пехоты в глубине обороны противника. Само собой разумеется, командиры всех степеней учились организации взаимодействия со всеми родами войск и соседями.

С учетом всего этого проводилась и партийно-политическая работа. Партийное влияние имело первостепенное значение. Политорганы позаботились о том, чтобы в каждом подразделении была полнокровная парторганизация. В течение двух месяцев (февраль, март) в партию было принято почти 1400 лучших, хорошо проявивших себя в бою солдат, сержантов и офицеров корпуса.

В середине марта командующий Отдельной Приморской армией поручил мне подготовить показное тактическое учение батальона с боевой стрельбой. Тема — «Атака стрелковым батальоном переднего края обороны противника и бой в ее глубине».

— И чтоб огневой вал был на полном серьезе, — предупредил меня командарм.

Для учения мы выбрали просторную балку южнее Оссовин. Сначала четыре дня тренировались, и только после этого я доложил генералу армии А. И. Еременко, что готов показывать.

3-му батальону 694-го стрелкового полка был придан один минометный дивизион. Стрелков также поддерживали три артдивизиона. Роты шли в каких-то ста пятидесяти метрах за мощным огневым валом. Овладев первой траншеей, они без остановки покатились дальше. Командиры артбатарей находились рядом с ротными командирами и уверенно управляли огнем по целеуказаниям пехотных офицеров…

˂…˃ и Еременко доложить об ˂…˃ они разговаривали с большой, в несколько сот человек, группой бойцов из пополнения, только что прибывшего с таманского берега.

— А что, Андрей Иванович, — спросил маршал Ворошилов командарма, — не позвать ли нам сюда комбата? Пусть народ поглядит, какие командиры здесь ведут его в бой…

Командир 3-го батальона 694-го стрелкового полка капитан Яков Половянов прибежал быстро. Хотя глаза выдавали тревогу, но доложил он о прибытии с каким-то особенным щегольством.

— Ну, что я вам говорил! — Климент Ефремович радостно обернулся к солдатам маршевых рот. И тут же — снова Половянову: — Объявляю вам благодарность, товарищ командир!

— Служу Советскому Союзу!

— Так и служи. — Еременко тоже пожал комбату руку. — Действия твоего батальона, капитан, оцениваю отлично.

Учение понравилось всем офицерам, которые присутствовали на нем. И когда командарм закончил разбирать перед ними действия наступавших подразделений, первым вопросом было: а нельзя ли и нам провести такое?

— Учения будут проведены со всеми батальонами.

И действительно, до 1 апреля все стрелковые батальоны 16-го стрелкового корпуса были, как иногда говорят, «пропущены» через тактическое поле у Оссовин. Тоже и за огневым валом наступали, и в глубине обороны «противника» бой вели.

К этому же времени была закончена разработка плана Крымской операции, который явился плодом совместного творчества командования 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии с учетом полного взаимодействия обоих объединений, а также сил Черноморского флота по цели, времени и месту. Коротко о замысле. 4-й Украинский фронт под командованием генерала армии Ф. И. Толбухина должен был ударить по крымской группировке врага с севера, прорвать оборону противника на Перекопском перешейке и в районе Сиваша, а затем через Симферополь наступать на Севастополь. После того как войска Толбухина выйдут на рубеж Джанкоя, то есть через два дня после начала наступления, предполагалось нанести удар силами Отдельной Приморской армии с керченского плацдарма. В ее задачу входило разгромить восточную группировку 17-й армии противника, не позволив ей закрепиться для обороны на Ак-Монайских позициях. В последующем во взаимодействии с войсками 4-го Украинского фронта мы должны были очистить Крым от немецко-фашистских захватчиков.

Командующий Отдельной Приморской армией решил прорывать оборону гитлеровцев опять в центре. Эта задача возлагалась на 11-й гвардейский корпус (командир генерал-майор С. Е. Рождественский) и 3-й горнострелковый корпус под командованием генерал-майора Н. А. Шварева (незадолго до наступления генерал-майор А. А. Лучинский был ранен). Они должны были нанести удар смежными флангами в обход Булганака, этого, как уже известно читателю, мощного узла сопротивления противника, с севера и юга, а после прорыва керченских оборонительных позиций развить наступление в направлении Владиславовка, Симферополь, Севастополь. 16-му стрелковому корпусу, как и предупреждал меня командарм еще в феврале, предстояло во взаимодействии со своим правым соседом — 3-м горнострелковым корпусом овладеть городом и портом Керчь, сильно укрепленным узлом обороны гитлеровцев в населенном пункте Катерлез и высотами западнее и юго-западнее Керчи. Затем корпус должен был развивать наступление в направлении Феодосия, Ялта, Севастополь, то есть по побережью Черного моря. Операция Отдельной Приморской армии была спланирована на глубину до 200 километров и продолжительностью 10―12 суток. Иначе говоря, среднесуточный темп наступления должен был составлять 18―20 километров.