В огне - [85]

Кэйл накануне даже посетил утреннее занятие йогой, хотя ясно дал понять, что пошел на это в первый и последний раз. Тем лучше. Ей не терпелось посмотреть, удастся ли громиле выполнять разные скручивания, сохраняя равновесие, но надежды на его конфуз не оправдались. Накаченное тело ничуть не мешало Кэйлу принимать любую требуемую позу, так что Дженнер заподозрила, что он уже занимался йогой или тай чи. Однако в зале, битком набитом женщинами, Кэйл стал сильным фактором отвлечения – пусть на него и приятно посмотреть, но всему свое место. Одним своим присутствием и участием в упражнениях он нарушил обычный ход занятия.

В мире много разных мужчин, но черт ее возьми, Кэйл – единственный в своем роде.

Дженнер отодвинулась от него и снова задремала, потому что снаружи было еще темно – рассвет только приближался. Судя по расписанию, они доберутся до Хило в семь утра. Проснувшись в следующий раз, она увидела свет, пронизывающий тяжелые шторы, и обнаружила, что снова устроилась под боком у Кэйла. Прежде она бы запаниковала от его близости, но сейчас не тут-то было. К несчастью, ей даже стала нравиться его близость. Конечно, ему Дженнер ни в коем случае об этом не расскажет, но ее завораживало, как прогибалась постель там, где покоилось его большое тело. Ей нравилось тепло, которым он с ней щедро делился, и даже запах его кожи.

На этот раз она не откатилась прочь. Не могла, потому что тюремщик положил на нее тяжелую руку. И снова ее лицо прижималось к его груди, а их ноги переплелись. Как будто тело Дженнер хотело касаться Кэйла, и каждый раз, утратив над собой контроль во сне, она автоматически передвигалась поближе к мужчине.

Он ее похитил, третировал, напугал. Она понятия не имела, что он задумал, а он отказывался ей что-либо объяснять и даже ясно демонстрировал изо дня в день свое недоверие, хотя Дженнер и старалась слушаться его во всем и не доставлять излишних неприятностей – во всяком случае, по ее мнению. Черт побери, так нечестно. Она – жертва похищения, и уж точно никого не предавала.

И все же теперь она не боялась Кэйла; страх прошел еще несколько дней назад. Дженнер, естественно, держалась настороже, как и любой разумный человек в подобных обстоятельствах, но не боялась. Значит ли это, что она инстинктивно прекрасно разбирается в людях, или же она попросту дура, потому что думает не головой, а тем, что пониже?

Дженнер продолжила размышлять. Примечательно, что, как бы она ни провоцировала Кэйла – видит бог, она очень старалась довести его до ручки, – он не причинял ей вреда, а лишь отпускал саркастичные шуточки, с переменным успехом пробивавшие ее «броню». Подслушав слово «предательство» и вдогонку замечание о «скользком» Ларкине, Дженнер заключила, что Кэйл из хороших парней. Он, конечно, далеко не белый и пушистый, но и не законченный негодяй. Возможно, что-то среднее. И она вполне способна с ним управиться.

Почувствовав, что Кэйл просыпается, она выбралась из-под его руки и повернулась к нему спиной, насколько позволяли оковы. Ей пришлось потянуть его за руку, окончательно разбудив, и через несколько минут он отстегнул браслеты. День начался.

Менее часа спустя она стояла у перил своего балкона, пила чудесный кофе и любовалась чудесным утром, в то время как лайнер приближался к Хило. Дженнер позволила себе насладиться иллюзией одиночества, хоть и знала, что с другой стороны двери караулит Бриджит, которой выпало присматривать за ней, пока Кэйл принимал душ. Дженнер уже надоело повторять, что она не собирается устраивать им неприятности. Во всяком случае, серьезного масштаба. Но как только она узнает, что Сид в безопасности, то уж постарается насолить своим тюремщикам по первое число.

Какими бы благородными ни были их намерения, что бы там Ларкин ни натворил, заговорщики все же похитили ее и Сид, а Дженнер просто не могла спустить такое на тормоза. Не в ее натуре терпеть насилие, как физическое, так и психологическое, а потом уползать, поджав хвост. Конечно, она не станет обращаться в полицию, но обязательно их накажет. Осталось только придумать, как именно.

А пока что она наслаждалась минутами покоя. При других обстоятельствах Дженнер растворилась бы в чудесном зрелище, раскинувшемся перед ней: безбрежный океан, ярко-зеленый остров, чистое голубое небо и белые, пушистые облака. Она постаралась вобрать в себя побольше этой красоты, потому что, по завершении круиза на «Серебряном тумане», собиралась завязать с морскими прогулками. Если еще когда-нибудь потянет на Гавайи, то лучше насладиться видом из самолета, с места у иллюминатора.

Кто-то открыл дверь, рассеяв иллюзию уединенности. Дженнер повернулась к входящему Кэйлу. Она едва не улыбнулась: на нем были мешковатые штаны цвета хаки и традиционная, цветастая гавайская распашонка. Этот наряд заметно отличался от его привычных шелковых рубашек и отлично скроенных брюк, но ему, похоже, было удобно в любой одежде. Разумеется, по плану Кэйл не должен выделяться среди других туристов. Хотя Дженнер никогда бы  не приняла его просто за отдыхающего, правда, она-то его знала.