В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [56]

Духи не стали откатываться далеко за хребет, они, в отличие от сирипутов, вообще привычки терять голову и бежать без оглядки не имели. И о своем присутствии напомнили очень скоро, начав обстрел аэропорта из давно подготовленных укрытий. Заработало сразу несколько орудий. Первый снаряд пришелся на большой разлапистый эвкалипт, под которым расположились разведчики. Сразу за докатившимся до слуха звуком выстрела прямо под деревом рванул облаком огня и черного дыма разрыв, накрыв своим эпицентром несколько человек. Судя по огромной скорости снаряда и малому числу осколков била корабельная пушка, установленная на платформу грузовика, — штука, коварная своей мобильностью и сложностью определения позиции. Дыма при выстреле минимум и пыль не поднимает. Выставленные легионерами по всей равнине посты наблюдения отыскивали малейшие признаки огневых позиций игиловцев. Следуя указаниям наблюдателей, парни Бритого и Бандита, развернув свои минометы, начали ответную стрельбу по духовским артиллеристам. Вскоре к русским легионерам присоединились соседи-союзники, у которых имелись в наличии более мощные стволы и реактивные установки.

Неожиданно для наемников, преодолевая на своих легких колесных бронемашинах места проломов в ограждении, выбрались на взлетку и подкатили к штабу Ратника бойцы ССО. К слову сказать, эти парни были единственными представителями вооруженных сил, которых легионеры встречали на переднем крае. Мартин поймал себя на мысли, что с каким-то добрым чувством разглядывает прибывших спецов. Ладно скроенные, энергичные, без всякого снобизма в общении (хотя демонстрировать крутость перед легионерами — дело бессмысленное), спецы из ССО служили наглядным примером того, что не перевелись еще богатыри на земле русской. Хорошо оснащенные и знающие толк в применении возможностей своего оружия, они не мешкая включились в работу. Уже через полчаса они своей ПТУР поразили грузовик, снующий на большой скорости между укромными позициями духов. Появились и закружили над головами карусель вертолеты, время от времени с ревом выпуская залпы ракет по указанным спецами целям. Вертушки заходили на цель парами, постоянно сменяя друг друга.

Примерно через три часа непрерывного шума вертолетных двигателей, залпов орудий и реактивных систем прояснилась причина всей этой демонстрации силы и огневой мощи — на взлетку выехал кортеж командующего. Под охраной все тех же спецназовцев генерал с напыщенно важным выражением лица побродил среди ангаров, которые в большинстве своем были заполнены сожженными танками. Часть из этих танков еще совсем недавно использовалась духами в боевых действиях, другая служила в качестве доноров для ремонта. Генерал записал короткое обращение-доклад на камеру и удалился. Все время своего пребывания командующий старательно не замечал присутствующих рядом легионеров, которые ни своим обмундированием, ни отсутствием знаков отличия не напоминали солдат сирийской армии и уж тем более военнослужащих армии России. Генерал всем своим видом демонстрировал, что знать ничего не знает ни про каких русских наемников и ни при каких обстоятельствах не признает, что аэропорт взяли они, а не доблестные воины САР, руководимые высокопрофессиональными российскими советниками. В дальнейшем все так и произошло. Во внутреннем докладе командующего российским контингентом своему начальству он охарактеризовал участие легионеров во взятии Пальмиры как малосущественное и особо не повлиявшее на ход операции. Легионеры в его изложении чуть ли не в тылу отсиживались, пока все остальные рисковали своими жизнями.

Сразу после отъезда командующего Ратник, попрощавшись со спецами ССО, вернулся к текущим проблемам. Ему срочно нужно было решить вопрос замены взвода Беспалого, который он оставил на подступах к городу как заслон своего не прикрытого никем тыла. Обещанный командованием отряд союзников как-то не торопился сменить их. Взяв с собой Мартина, Ратник отправился в штаб группировки.

Их путь пролегал через древний город, проехать мимо этого завораживающего зрелища и не остановиться легионеры не могли. Мартин бродил среди сохранивших признаки былого величия и красоты развалин и не переставал удивляться. Огромный архитектурный комплекс поражал воображение: как строителям прошлого удалось без экскаваторов и подъемных кранов построить такое? Как предшественники ныне живущих на этих землях арабов на это сподобились? Предшественники, но не предки. Язык как-то не поворачивается назвать наследниками тех, кто построил в пустыне лишь несколько неряшливых городков, да и те умудрился загадить мусором. К слову сказать, арабы к шедеврам античности относились довольно прохладно, установка «жизнь началась только с приходом ислама, а до этого была только грязь и невежество» являлась среди них довольно распространенной. ИГИЛ пошло еще дальше, не только принижая культурное наследие прошлого, но и активно его уничтожая.

Ратнику в прошлом году уже довелось побывать в древнем городе, и он мог определить произошедшие в нем со времен захвата игиловцами изменения. Ратник указал Мартину на вновь появившиеся разрушения в амфитеатре и на место, где ранее находилась знаменитая Триумфальная арка, символ Пальмиры. Поднять руку на это творение и уничтожить его мог только душевнобольной. Древние камни Пальмиры, плиты с нанесенной мозаикой, барельефы на стенах и колоннады вызывали неподдельное восхищение, а цитадель на вершине горы просто поражала своей мощью. Невозможно было не изумиться подходу древних зодчих к своему делу. Стены цитадели, в которой засели игиловцы, с легкостью выдержали во время штурма попадание снарядов крупных калибров. Строители во времена возведения стен крепости и представить себе не могли разрушительную силу современной артиллерии, но на многие столетия вперед заложили запас прочности комплекса и создали истинный шедевр фортификационного искусства.