В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [55]

День угасал, ночь надвигалась быстро и неуклонно. Необходимо было принимать решение, и Ратнике досадой процедил сквозь зубы: «Все, пиздец, стягиваемся в круг, дальше не пойдем». Мартина это решение нисколько не удивило — за время тесного общения с Ратником, узнав его достаточно хорошо, он усвоил для себя одно из основных его правил: когда сомневаешься, остановись, передохни и спокойно продумай свои дальнейшие действия. Ратника, несомненно, беспокоило отсутствие внятной информации о том, что происходит на флангах и в тылу его отряда, да и духи намертво вцепились в свои укрепления, которые были только форпостом на огромной территории аэропорта, — двигаясь дальше, можно было очень просто оказаться в мешке на простреливаемой со всех сторон равнине.

Весь отряд, повинуясь воле командира, пришел в движение, перестраивая свои порядки для обеспечения безопасной ночевки в зеленке. После недолгой суеты — а без нее обойтись невозможно: кто-то не так понял или недослышал, кто-то не так выразился — отряд наконец расположился по периметру давно заброшенного подворья с большим садом и плантацией. Полуразрушенные постройки послужили укрытием только для части легионеров, большинство из них расположились на земле, выкапывая окопчики, набрасывая брустверы в готовности встретить нежелательных гостей огнем из своего оружия. Мартин готовил место для ночлега, его сознание, опустошенное физической нагрузкой долгого дня, работало урывками. «Очень опасное состояние, — отметил он про себя, — я все-таки оказался не готов к перегрузкам, тело не восстановило способность переносить многокилометровые марши и нервное напряжение боя. Как командир я был бы сейчас нулевой. Это плохо, очень плохо, необходим отдых, нужно хоть немного полежать и подремать. Впереди еще много работы, нужно выдержать».

Наступила непроглядная темень. Небо затянуло тучами, и пошла нудная, раздражающая морось. Вода была на исходе, незначительные запасы еды давно закончились. Предстояло пережить несколько долгих, изматывающих отсутствием элементарных условий для отдыха часов. Ночь провели на ногах и в постоянном движении. Не только дежурная смена, но и весь лагерь спал урывками. Когда усталость, накопившаяся за день, брала верх, глаза закрывались сами собой и сознание погружалось в полуобморочное состояние, но через короткий промежуток времени замерзшее тело возвращало его в реальность.

Парни, нагруженные боеприпасами, стремились, насколько это возможно, облегчить носимую поклажу, и поэтому теплые вещи с собой не брали — в лучшем случае в небольших по размеру рейдовых рюкзаках и сумках, притороченных к разгрузкам, лежали свитер или комплект сухого нижнего белья, которых было недостаточно для того, чтобы вынести мучительно холодную, до ломоты в костях, ночь. И дождь только прибавил проблем. Все с нетерпением ждали утра и солнца.

С рассветом к месту, где устроились легионеры, смог проехать, огибая наиболее густо разросшиеся заброшенные сады, транспорт с водой, сухими пайками и такими необходимыми боеприпасами. Солдаты удачи, подкрепившиеся и немного согретые первыми лучами солнца, деловито готовились к бою. Сам факт прибытия транспорта из тылов внушал надежду на то, что противник только впереди, к тому же радиопереговоры давали понять, что вся масса войск приближается к рубежу, занятому русскими наемниками. Ратник, собрав вокруг себя группу управления и командиров взводов, обсудил со всеми детали предстоящих наступательных действий.

Отряд, вновь развернувшись в боевой порядок, ждал сигнала. Начало положили минометчики, которые по команде Мадрида и Бритого стали методично, по уже намеченным со вчерашнего дня целям, мина за миной, обрабатывать позиции, откуда накануне отстреливались духи. Перед началом артподготовки какого-либо движения замечено не было, и к утру периодические прострелы из пулеметов от валов в сторону русских прекратились. Вслед за минометчиками дали залп танки, стегая по ушам мощным «уххх». Тут же короткими очередями выстреливаемых гранат залаяли автоматические гранатометы. Между ангарами от прямого попадания загорелся и разразился множественными хлопками склад боеприпасов. В проделанные саперами проемы ограждений ринулись бойцы Найка. Танки, отстреляв по своим целям, проломили еще два прохода для разведчиков и взвода Мрака. И перекатами, прикрывая друг друга, выдерживая направления, легионеры приливной волной накатили на аэропорт, и теперь их уже ничто не могло остановить. К тому моменту в городе тоже наметился перелом. Сирийцы, наступающие со стороны дороги на Хомс, поддержанные спецами из российских ССО, наконец-то продвинулись вперед к цитадели и вышли на окраины Тадмора. Духи, боясь оказаться в окружении, поспешно отступили, не принимая бой, и вскоре вся территория аэропорта контролировались русскими легионерами. Осторожно, метр за метром, все осматривали, нащупывали мины и фугасы, проверяли колодцы и коммуникации.

Размещались на завоеванной территории по-деловому, оплатив потом и кровью право считать ее своей вотчиной. Попытка проникнуть вглубь ограждения прибывшим без спроса на больших красивых американских джипах заносчивым и чванливым мухабаратовцам была пресечена коротким и емким русским выражением: «Пошли на хуй». Ратник согласился впустить внутрь периметра только тех мудаков, которые накануне прыгали с одного фланга на другой за спиной легионеров, и то только после проникновенной просьбы сопровождавшего их российского полковника — победители милостивы.