В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [34]

С самого начала дня Мартина не покидало ощущение какой-то тревоги. Из-за чрезмерной спешки и суеты он еле поспевал за перемещениями командира роты, к которой прикрепили его группу разведчиков. Приходилось всякий раз напоминать о себе, но ротному, занятому организацией боя и, к слову сказать, узнавшему о приданных ему разведчиках в самый последний момент перед выходом на исходную позицию, было явно не до него.

У командира штурмовиков была своя отработанная схема действий, в которую разведчики совершенно не вписывались, и необходимость искать решение, в каком месте боевого порядка и на каком этапе их использовать, была для него только лишней головной болью. Дополнительная дюжина бойцов, имеющая при себе только легкое стрелковое вооружение и заточенная на выполнение совершенно других задач, вряд ли могла серьезно усилить штурмовую роту. «Пойдете во втором эшелоне», — в конечном итоге определился ротный и ушел к своим. Неожиданно усилил общую нервозность и Герасим, в чьем взводе на этот раз находился Мартин, — его возмутило, что разведчиков в очередной раз используют не по прямому назначению и что им приходится заниматься явно не своим делом. Мартин прекрасно сознавал правоту доводов Герасима. Действительно, обязанности разведчиков — выявлять цели и маршруты, и работа во втором эшелоне в чужой роте могла вызвать массу проблем при совместных действиях. Но Мартин также понимал, что споры со старшим командиром в преддверии атаки вряд ли будут конструктивными. Тот в запале мог обвинить разведчиков в уклонении от боя. «Будем по ходу подстраиваться под коллег, где как усиление сработаем, где как наблюдатели. В общем, задача поставлена, надо выполнять», — закончил разговор Мартин.

Настроение было отвратительным. По всему выходило, что намечался штурм игиловских позиций, расположения которых были абсолютно неизвестны, к тому же подниматься предстояло по голым скалам, не имеющим никаких складок для укрытия.

Откуда-то не переставая бил духовский пулемет, словно издеваясь. Всякий раз после взрыва авиабомбы или артобстрела он снова и снова принимался методично обрабатывать позиции союзников.

После безуспешных попыток уничтожить пулемет с воздуха и артиллерией сирийцы выгнали из укрытия танк, который начал расстреливать по порядку все близлежащие вершины, поднимая столб пыли и оглушая грохотом выстрела всех, кто был рядом. Но стреляли наугад, интуитивно пытаясь определить позицию пулеметчика, и это выглядело скорее актом отчаяния, чем продуманным шагом: надежды на удачный выстрел были ничтожны, да и танк могли потерять — духам ничего не стоило поджечь его из ПТУР.

Макс приготовил квадрокоптер. Командир роты штурмовиков, узнав о наличии винтокрылого аппарата, сильно удивился: принимая под свое командование группу Мартина, он даже не удосужился поинтересоваться, чем она располагает. Данные, просмотренные с флешки возвратившейся «стрекозы», еще сильнее заставили задуматься. На экране ноутбука четко вырисовывались оборудованные позиции как для отдельных стрелков, так и для разнообразной техники, соединенные между собой переходами. По траншеям перемещались темные фигурки. Позиции для техники могли быть в любую минуту заняты спрятанными где-то в горах пикапами с пулеметами или даже танками. Никто определенно не мог сказать, каким количеством боевых машин обладает ИГИЛ на этом участке фронта. Оборона духов была подготовлена добросовестно, и штурмовать этот участок вот так, с наскока, представлялось делом неразумным и поспешным.

Пытаясь разобраться в сложившихся условиях, легионеры совсем упустили из виду, что духи тоже наблюдают за ними и ждут момента для нанесения ответного удара.

Первый взрыв прогремел прямо перед бруствером, за которым скопились изготовившиеся к атаке наемники. Второй — далеко за их спиной, все последующие — точно в цель, в самую гущу штурмовиков. Все сразу пришло в движение. Те, кто был недалеко от места падения мин и сохранил способность к действию, перемещали и загружали в подскочившие машины раненых и убитых, перевязывая на ходу тех, кто еще дышал. Остальным была дана команда срочно отойти в каменоломни под защиту больших гранитных блоков.

В момент разрыва вражеского снаряда Мартин находился на гребне защитного вала, изучая в бинокль местность впереди. Почувствовав, как по его каске ударилось что-то твердое и тяжелое, оглушенный, он съехал по склону вниз, где, пытаясь побороть тошноту и слабость во всем теле, привалился к кладке из камней рядом с блиндажом союзников. Некоторое время Мартин наблюдал за происходящим словно со стороны, с трудом приходя в себя. Подбежавший Макс дал ему вдохнуть нашатыря, после чего Мартин почувствовал некоторое прояснение сознания, способность собраться и действовать. Он отдал приказ всей группе отступить в более безопасное от обстрела место. Но, как только начали движение, разорвалась еще одна мина. Через мгновение в эфире прозвучало сообщение о ранении трех разведчиков — к большому облегчению Мартина, достаточно легком.

Окончательно выходя из ступора, Мартин вызвал свой пикап для эвакуации. Обстрел продолжался, духи били из всего имевшегося у них под рукой тяжелого вооружения. Вслед за разрывами артиллерийских снарядов и мин со зловещим шипением реактивного маршевого двигателя пролетели выстрелы от СПГ‑9. «Сапог» — это не дальнобойная артиллерия и не миномет, который можно запрятать для стрельбы навесной траекторией, позиции гранатометов были где-то рядом, но и их обнаружить не удалось. «Эх, облажались по всем статьям», — с горечью подумал Мартин.