В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [33]

Сплошной линии обороны здесь не было, разведчики, по мере медленного продвижения вперед за саперами, всматривались в даль и изучали незнакомую местность. Дошли до перекрестка дорог, дальше начиналась полоса отчуждения, дорогу примерно метрах в пятистах от места нахождения группы преграждал вал, за ним — позиции духов. Здесь разведчики остановились и, связавшись с командованием, стали ждать указаний. В этот момент к старшему саперу подошел один из его спецов, раскрыл ладонь и продемонстрировал свою находку.

Миноискатель просигналил, отреагировав на маленький плоский правильной круглой формы предмет. Приглядевшись к этому кругляшу, присутствующие в изумлении выдохнули: «Вот это да». Если бы сейчас на ладони у сапера лежала старинная монета какой-нибудь канувшей в Лету цивилизации, реакция была бы более спокойной и не такой выразительной. Но это была десятикопеечная монета СССР пятьдесят седьмого года выпуска, утерянная, возможно, каким-нибудь военным советником или гражданским специалистом, работавшими в те давние времена в Сирии. Теперь, уже в следующем веке, она найдена русским солдатом удачи. Видно, этой монетке все же суждено вернуться на родину.

Находка долгое время переходила из рук в руки. Парни смотрели на нее такими глазами, словно встретили старого доброго приятеля, которого не видели много лет. Монетка как будто передавала привет от тех, кто был здесь раньше — от отцов и дедов. От нее, казалось, исходило свечение, вызывающее улыбку на небритых лицах наемников. Да, деньги — монстр, пожирающий душу, но иногда все-таки они способны эту душу согреть.

По рации пришел приказ возвращаться, и легионеры быстро свернулись и той же дорогой поехали обратно.

Оказавшись на базе, Мартин сразу заметил странное состояние подавленности и злости, охватившее всех наемников. Причиной тому был российский самолет, наш отважный «ястребок», который, спикировав, сбросил на позиции легионеров авиабомбу и, как это обычно и происходит по закону подлости, довольно точно. Развернувшись, самолет снова пошел в атаку. Приданный наемникам авиакорректировщик, пытаясь выйти на связь с бортом, не смог его отвернуть и при разрыве мощной бомбы погиб вместе с еще несколькими легионерами, тел которых впоследствии даже не смогли обнаружить. Раненых с оторванными конечностями и разорванными внутренностями поспешно вывозили целой колонной машин, стремясь спасти хоть кого-то. Обуреваемые желанием разорвать летчика в клочки, легионеры в ярости бросились на ближайшую авиабазу Тифор, где располагался российский авиационный контингент. Летчики Тифора сразу открестились от своего коллеги, назвав возможным пунктом его прописки основную базу в Хмеймиме. Командование группировки спрятало раздолбая-пилота от греха подальше, воспользовавшись удаленностью от места происшествия и задействованностыо наемников в операциях по освобождению Пальмиры, так что тот так и остался безнаказанным. Наверное, сейчас где-нибудь в России рассказывает о своих геройствах в небе над Сирией.

Глава 17. Проигранный бой

Захватив в ходе боев весной две тысячи пятнадцатого года большую часть территории провинции Хомс и объявив ее собственностью своего государства, ИГИЛ[20], используя расположенную рядом обширную горную гряду, создало вокруг Пальмиры мощную сеть укреплений, минных полей и наезженных дорог, надежно отгородившись от всех возможных попыток со стороны сирийской власти вернуть потерянные земли.

Сверху была спущена задача совершить прорыв через оборону духов с последующим глубоким охватом их позиций и выходом на дорогу к Дейр-эз-Зору. Роты легионеров выдвинулись на исходный рубеж и замерли в готовности перейти черту укреплений сирийской армии и пойти на врага. Передняя линия садыков проходила по естественной границе возвышенностей. В тылу опорного пункта находилась покинутая разработчиками каменоломня, загроможденная глыбами скальной породы.

Игиловцы подготовились к атаке со стороны правительственных войск заблаговременно, и дело было здесь не в утечке информации — с горной гряды все перемещения по прилегающей равнине просматривались как на ладони, движение машин по пустынному грунту четко обозначалось облаками густой пыли.

После короткой артиллерийской подготовки первыми в атаку пошли союзники, но, достигнув отрогов невысоких гор, попали под пулеметный огонь и, оставив несколько неподвижных тел на камнях, откатились. Артобстрел укреплений противника возобновился, и через некоторое время попробовала двинуться вперед группа легионеров, но и их остановил плотный огонь и разрывы снарядов на линии наступающих — теперь к пулеметной стрекотне прибавилось мощное рыканье зенитной установки. Вызванная на помощь штурмовая «сушка»[21] произвела бомбометание точно в указанное место, но все повторилось. Крупнокалиберные пулеметы и зенитки духов били, казалось, из ниоткуда. Обнаружить и подавить вражеские огневые позиции, подготовленные опытными инженерами, было крайне сложно.

Современными средствами разведки, которые позволили бы досконально разобраться в обороне духов, легионеры не обладали. На вооружении российского контингента в Сирии такая аппаратура, конечно же, была, но ее в операциях практически не использовали, поскольку в армии есть дурная привычка — над новым дорогим оборудованием трястись и сдувать с него пылинки: не дай бог ненароком сломаешь или в бою потеряешь, потом начальство живьем шкуру снимет. Испокон веков для генералов на Руси солдатская жизнь, в сравнении с дорогостоящей техникой, гроша ломаного не стоит: за технику отчет держать надо, а люди что — их бабы всегда нарожают.