В объятиях ночи - [2]

Солнце клонилось к закату, а духота не проходила. Казалось, природа замерла в ожидании какого-то катаклизма. Над западным горизонтом небо изменило свой привычный синий цвет на багрово-лиловый. Наверное, ночью будет гроза, рассеянно подумала Шейла и взглянула на часы. До дома ехать еще не меньше двадцати минут, надо торопиться, чтобы успеть к восьми часам. Так у них было заведено с мужем. Тот, кто на время разлуки оставался в Лос-Анджелесе, должен был в этот час находиться дома возле телефона. Конечно, сегодня Кевин никак не сможет ей позвонить, в горах нет телефонных будок. И зачем его с друзьями понесло на Тибет? Шейла вспомнила последний разговор с мужем перед отъездом и улыбнулась. Впервые он шепотом на ухо признался ей, что хотел бы иметь от нее ребенка.

— Девочку или мальчика? — спросила она лукаво.

— Неважно. Главное, что это будет наш ребенок, — ответил Кевин, поцеловал ее в последний раз и ушел…

Шейле пришлось зажать себе рот кулаком, чтобы не разрыдаться на весь салон самолета. Дальше вспоминать не было сил. Взяв себя в руки, она порылась в сумочке и достала упаковку лекарства, которым снабдил ее после похорон мужа психиатр.

— Лечит не только время, но и глубокий полноценный сон, — важно произнес врач, когда Шейла попыталась отказаться от приема снотворных пилюль. Теперь эти пилюли стали для нее спасательным кругом в океане горя и жгучего стыда. Шейла попросила воды у стюардессы, выпила таблетку и откинула спинку кресла, готовясь заснуть. Стоило ей закрыть глаза, как вновь черный бархат ночи стали разрывать сполохи молний, а ее одежду принялись срывать чужие мужские руки. Молнии по рисунку напоминали гигантский разветвленный корень, свет от них падал на лицо мужчины, искаженное страстью. Шейла вздрогнула всем телом, однако через минуту погрузилась в спасительный сон без сновидений. Только по щеке скатилась запоздалая слеза.

1

Грег Чандлер не сразу нашел нужный ему маленький дом, затерявшийся среди современных зданий на окраине мегаполиса. Мавританский стиль старого особняка наводил на мысль, что его строили еще в далекие времена испанского правления, а значит, ему около двухсот лет. Он и не подозревал, что такие дома еще сохранились в Лос-Анджелесе. Возможно, второго такого и вовсе нет, думал он, разглядывая особняк через окно машины.

Думай, не думай, а вылезать на жару из машины с кондиционером все равно надо. Разумеется, его медлительность объяснялась не страхом перед калифорнийской жарой. Праведный гнев, которым он подогревал себя всю дорогу, куда-то улетучился. На его месте возникли неуверенность и страх. Страх? — удивился Грег. Разве можно его чем-то испугать после всего, что пришлось пережить за последние годы? Но то был настоящий страх. Он боялся снова встретиться с женщиной, роковым образом изменившей его жизнь и, скорее всего, даже не подозревавшей об этом. Впрочем, сейчас у него настолько важное дело, что все остальное не имеет значения. Он обязан убедить Шейлу вернуть ему ребенка!

Грег быстро вышел из машины. Двери подъезда оказались не запертыми. Из сумрачного холла цокольного этажа резная деревянная лестница привела его на площадку первого этажа. Справа и слева находились двери. Возле одной была прибита медная табличка. Подойдя ближе, Грег прочитал: «Шейла Чандлер. Учительница музыки». Помедлив еще, он позволил в дверь. Вначале послышались голоса, потом легкие шаги в прихожей. Дверь распахнулась, перед ним стояла… она.

Узнать ее было совсем не трудно. Все те же большие синие глаза, затененные густыми черными ресницами, все тот же капризный рот — верхняя губа слегка вздернута, видны два передних зуба, нижняя, более пухлая, выдается вперед, как и овальный подбородок. И все-таки она изменилась, округлилась, стала еще более женственной, что естественно после рождения ребенка. Сердце Грега сжалось от внезапной боли.

— Ты? — медленно произнесла Шейла, с удивлением разглядывая его.

Потом в ее глазах появилось странное выражение, то ли ненависти, то ли страха, он не успел даже разобраться какое, как оно быстро сменилось вежливым холодным интересом.

— Что привело тебя ко мне?

— Дело, которое касается нас обоих. Очень важное дело, — сказал Грег, догадавшись, что Шейла не горит желанием пригласить его в квартиру. — Я могу войти?

Она молча отступила в сторону, но при этом смотрела не на него, а в другую сторону. Проследив за ее взглядом, он увидел юную китаянку, шедшую по коридору с маленькой девочкой на руках. Сердце у него опять болезненно сжалось, когда они скрылись за дверью одной из комнат.

Шейла проводила Грега в гостиную. Оглядевшись, он заметил в дальнем конце комнаты рояль, тот самый, что покупал на свадьбу своего брата. Нет, об этом не стоит сейчас вспоминать, одернул себя Грег и посмотрел на Шейлу. При дневном свете стало заметно, что прошедшие четыре года не прошли для нее бесследно. Уже наметились первые морщинки возле глаз и в уголках по-прежнему соблазнительного рта. Рыжевато-каштановые волосы не обрамляли больше крутыми завитками удлиненное лицо, а были стянуты на затылке в пышный пучок. Шейла сделала жест рукой, приглашая его сесть, и сама села на приличном от него расстоянии.