В никуда - [38]

– Если это удобно...

– Безусловно.

Я встал и подвинул ей стул. Женщина села. Ей было около тридцати плюс-минус несколько лет. Длинные прямые каштановые волосы расчесаны, как у вьетнамок, на пробор. Глаза карие и очень большие. Лицо чуть тронуто загаром, что неудивительно в этом климате. На ней не было никаких драгоценностей – только довольно простые часы. И никакой косметики, даже маникюра. Хотя губы слегка подведены красной помадой. Несмотря на вьетнамский стиль прически, она производила впечатление деловой женщины – юриста, банковской служащей или маклера по продаже недвижимости. Такую можно часто встретить в Вашингтоне. Образ подкреплял атташе-кейс. И я, кажется, не успел упомянуть, что она была красива и хорошо сложена. Хоть это совершенно не важно, но трудно не заметить.

Женщина поставила атташе-кейс на пустой стул и протянула мне руку:

– Привет. Я Сьюзан Уэбер.

Я пожал ей руку и, понимая, что наступает типичный миг из бондианы, посмотрел ей в глаза.

– Бреннер. Пол Бреннер. – Мне почудилось, что оркестр начал мелодию из "Голдфингера".

– Спасибо, что не прогнали. Вы кого-нибудь ждете?

– Ждал. Разрешите предложить вам выпить? И подождем вместе.

– Что ж... хорошо... Мне, пожалуйста, джин с тоником.

Я подозвал официанта и заказал джин с тоником и еще одну бутылку пива. Госпожа Уэбер что-то сказала ему по-вьетнамски, и официант улыбнулся, кивнул и ушел.

– Вы говорите по-вьетнамски? – спросил я ее.

– Немного. А вы?

– Тоже немного. Знаю, как сказать "Ваши документы!" и "Руки вверх!".

Она рассмеялась, но ничего не ответила.

Принесли напитки.

– Надеюсь, они используют натуральный хинин, – предположила Сьюзан. – Хорошо от малярии. Ненавижу противомалярийные таблетки. От них... у меня расстройство.

– Вы здесь живете?

– Да, почти три года. Работаю на американскую инвестиционную компанию. А вы здесь по делу?

– Турист.

– Только что приехали?

– Вчера вечером. Остановился в этой гостинице.

Сьюзан подняла стакан.

– Добро пожаловать в Сайгон, мистер?..

– Бреннер.

Мы чокнулись.

Я заметил, что у нее произношение жительницы Новой Англии и спросил:

– Вы откуда?

– Родилась в Леноксе, западный Массачусетс.

– Я знаю, где это. – Ленокс – город, который так и просится на почтовые открытки. Живописнейшее место на Беркширских холмах. – Как-то проезжал. Очень много больших поместий.

Сьюзан не ответила, и я продолжал:

– Летний дом Бостонской симфонии. Тэнглвуд. Бывали когда-нибудь в Тэнглвуде[28]?

– Лето я обычно провожу в Монте-Карло.

Она покосилась на меня, видимо, пыталась понять, не валяю ли я дурака, но так и не решила. И, в свою очередь, спросила:

– А вы откуда? Я слышу в вашей речи что-то бостонское.

– Слава Богу. А то уж я подумал, что все растерял.

– Так не бывает. Значит, мы оба из штата у Залива[29]. Мир тесен! – Сьюзан обвела глазами ресторан. – Здесь приятно. Но только не летом. Летом очень жарко. Вам понравилась гостиница?

– Пока да. Утром подвергся потрясающему массажу.

– Вот как? – подхватила она. – Какому именно?

– Шиацу.

– Я люблю хороший массаж, – продолжала Сьюзан. – Но массажистки получают от отеля всего один доллар. Поэтому они предлагают дополнительные услуги и не любят работать с женщинами.

– Вы всегда можете дать чаевые.

– Я даю. Доллар. Но они любят мужчин.

– К вашему сведению, это был только массаж. Но место довольно аморальное.

– Будьте осторожны.

– Я не только осторожен. Я добродетелен.

– Достойно похвалы. Но почему мы затронули именно эту тему?

– Из-за меня.

Сьюзан улыбнулась:

– Кстати, о гостинице: когда-то она принадлежала богатым вьетнамским супругам, которые выкупили ее у французской компании. А во время войны в ней жили в основном американские военные.

– Слышал.

– Потом, когда в семьдесят пятом году к власти пришли коммунисты, ее прибрало к рукам правительство. Здесь селились северовьетнамские партийные бонзы, русские делегации и комми из других стран.

– А что еще ждать от победителей?

– Я так понимаю, что отель превратился в свинарник. Но в восьмидесятых власти продали контрольный пакет акций иностранной компании, и она сумела избавиться от коммунистических постояльцев. Все отремонтировали, и получился международный отель. Я всегда здесь заказываю номера для деловых людей из США и Европы. – Сьюзан посмотрела на меня. – Я рада, что "Рекс" вам понравился.

Мы встретились глазами, и я кивнул.

– Не могу себе представить, куда запропастился мистер Эллис.

– Загляните в массажный кабинет.

Она рассмеялась.

– Давайте еще по одной, – предложил я.

– Почему бы и нет... – Она что-то сказала проходившему мимо официанту, полезла в кейс и, достав пачку "Мальборо", предложила мне.

– Спасибо, не курю, – отказался я. – А вы не стесняйтесь.

Сьюзан щелкнула зажигалкой и, пока прикуривала, тихо произнесла:

– У меня для вас кое-что есть.

Я не ожидал женщины, но решил, что так наша встреча меньше бросается в глаза.

– Я получила факс из вашей фирмы, – сказала она. – И пометила, что вам нужно, в газете. Она в моем кейсе. Кроссворд.

Мне объяснили, что вы поймете.

– Оставьте мне газету, когда будете уходить.

Сьюзан кивнула.

– Вчера вечером я отправила факс вашей фирме – сообщила, что вы зарегистрировались в гостинице. Передала, что рейс задержался на час по погодным условиям. Но в "Рекс" вы приехали через полтора часа после посадки. В чем дело – возникли проблемы в аэропорту?