В небе Украины - [11]
Два «яка», взлетевшие за штурмовиками, стремительно выскочили вперед и помахали «илам» крыльями, затем, набрав высоту, разместились на флангах пары «ильюшиных», готовые прикрыть их от неожиданных атак «мессершмиттов».
Хитали набрал рекордную высоту для штурмовиков — две тысячи метров. Уже издали наметил себе ориентир, до которого должен был потерять высоту почти наполовину, а затем встать на прямую. Самолет шел прямо по курсу.
Захар был уверен в выполнении боевой задачи — не первый раз ходил он на разведку. Но сердце его было неспокойно: в паре молодой, еще не обстрелянный летчик.
Позади скрылся перекресток дорог, служивший надежным ориентиром. Небольшой доворот — и самолет пошел на снижение. Теперь все внимание приковано к приборам.
В воздухе пока спокойно. Хитали снизился до восьмисот метров, встал на курс и, предупредив Савельева: «Смотреть в оба!», включил фотоаппарат. Секундная стрелка начала свой бег.
Немцы, поняв, что самолет встал на боевой курс, открыли заградительный огонь. Перед Хитали все было черно от взрывов. А стрелка еще не обежала и круга.
Захар не успел выключить аппарат, как совсем рядом разорвался зенитный снаряд, будто где-то рядом топнул детский шарик. Мотор дрожал и стал давать перебои.
Летчик попытался выскочить из опасной зоны. Набрав скорость за счет потери высоты, он пристально всматривался вниз. Линия фронта рядом. Но как дотянуть до нее? Хотя бы сесть на нейтральную полосу. А высота все падает и падает.
Стрелка высотомера замерла на нуле. Выпускать шасси или же садиться на «брюхо»? Аэрофотоаппарат при посадке на фюзеляж будет смят. Летчик энергично двинул рычаг выпуска шасси вперед, затем выключил магнето и повел самолет на посадку.
Машина чиркнула колесами о землю, раза три подпрыгнула, чуть пробежала вперед и остановилась.
— Кассеты! — мелькнуло в голове.
Хитали тотчас бросился под фюзеляж, чтобы разрядить фотоаппарат. С непривычки не так просто выполнить эту несложную работу. Наконец, все сделано, но Хитали не покидает самолет, еще и еще раз осматривает машину. Жаль расставаться с ней.
Неожиданно послышалась автоматная очередь. Человек пять-шесть в зеленых мундирах частыми перебежками спешили к севшему самолету. Истребители прикрытия, по-видимому, заметили вражеских солдат и всей силой огня обрушились на них. Кое-кто из фашистов упал замертво, остальные залегли. Положение осложнялось.
Тем временем самолет ведомого выпустил шасси и со снижением пошел на посадку.
Хитали встрепенулся, услышав до боли знакомый рокот, он отличил бы его в гуле тысячи других. Это ж Савельев, его летчик!
Он качает крыльями, энергично снижается, видно, намереваясь сесть поперек окопов. Но это невозможно: вон какие щели, сразу скапотирует. Хитали начал энергично махать планшетом — нельзя, уходи!
Самолет пронесся над головой и развернулся под девяносто градусов. По нему уже палят зенитки. Но вот «Ильюшин-2» проваливается за высоткой. Что с ним?! Сбили? Опрокинулся?
И вдруг на высотке показывается остроносый самолет со сверкающим диском винта. Значит, сел! Рулит. «Ильюшин» внезапно разворачивается, чудом задержавшись на краю окопа.
Стараясь не терять ни секунды, Хитали вместе с кассетами бежит к севшему самолету. Сердце в груди чуть не выскочит.
Откинув фонарь кабины, Савельев машет рукой что-то кричит, но Хитали видит только открытый рот летчика и ничего не слышит.
Мучительно долгими кажутся эти минуты. Хитали все время думает о том, удастся ли взлететь, ведь кругом изрытая земля.
Самолет Савельева разворачивается, и Захар видит за кабиной летчика открытый люк, где он должен будет укрыться со своим грузом. Лишь бы успеть! Сумеет ли Савельев продержаться? Захар не спускает глаз с самолета, ему все время казалось, что он вот-вот уткнется в окоп или траншею.
Начала бить прямой наводкой артиллерия. Взрывы вздымали черные столбы пыли. «Еще один залп, пронеслось в сознании Хитали, — и самолет разлетится в щепки». Поднятая от рвавшихся снарядов пыль обдала лицо летчика. Вокруг потемнело. Зашаталась земля. Хитали, припав к земле, замер на месте.
Фашисты, строча из автоматов, спешили к севшему самолету. Те, кто был поближе к машине, уже бросали гранаты, которые, к счастью, рвались, не долетая до «ильюшина».
Минуты две Захар лежал не шевелясь. Затем, высунувшись из воронки, осмотрелся вокруг. Самолет находился от него в двадцати метрах, а то и меньше. Он не помнил, сколько раз поднимался и падал на невспаханном поле, сколько натыкался на отвалы рыжей глины брустверов. Раз десять хватался он за тощие пучки ковыля и вместе с ними сползал в воронку. Совсем обессилев, лежал на раскаленном суглинке и смотрел, как жухлый кустик «куриной слепоты» сорил семечками, а ветерок пересчитывал черные маковки. Так и подмывало вскочить на ноги, подняться во весь рост, ринуться к самолету. Но как подняться? Опять ударила артиллерия. Один снаряд разорвался совсем рядом. Дохнуло в лицо гарью. Летчик прильнул к земле. Поднял голову — краснозвездный самолет совсем рядом. Вокруг него рвутся снаряды, падают мины, а он кружит между воронками, не прекращая стрельбы из пушек и пулеметов.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.