В небе Украины - [12]

— Командир! Товарищ командир!

Хитали бросился к плоскости и прижался к иссеченному осколками фюзеляжу, подняв правую руку, чтобы ухватиться за открытый фонарь кабины. Пытаясь перекинуть сумку с кассетами в люк, он судорожно цеплялся левой рукой за борт кабины. Затем прыгнул за борт сам. Теперь скорее взлететь!

Минуты полторы-две «ильюшин» петлял между дорогой и линией фронта по изрытой калмыцкой земле, так и не рискнув начать взлет по прямой. Каждый толчок колес, каждый поворот самолета отзывался в сердце Хитали. Проходило время, но самолет продолжал оставаться на земле.

Самолет рвется вперед, а летчик продолжает сдерживать машину тормозами. Самолет вздрагивает, то и дело наклоняется вперед, того и гляди — чиркнет винтом о землю.

«Возьми, не пожалеешь», — всплыли в памяти Захара слова Выдрыча о Савельеве. Нелегко это сделать — сесть на боевом самолете вблизи переднего края, на территории, занятой врагом. Еще труднее осуществить взлет под непрерывным артиллерийским огнем.

К счастью, подключилась наша артиллерия, она заметно ослабила огонь вражеских батарей и заставила залечь перешедших в атаку фашистов. «Ильюшин» исколесил добрых полкилометра и, наконец, выбравшись на сравнительно ровную площадку, на виду фашистов взмыл в воздух.

Летели на малой скорости — ни щитки, ни шасси Савельев не смог убрать: снарядом перебило систему. В суматохе пошли вдоль линии фронта. Гулко застучали «эрликоны». Савельев маневрировал, как мог.

А тем временем на аэродроме все ждали возвращения воздушных разведчиков. С момента взлета прошло более двух часов; все понимали: ждать больше нечего, однако не расходились.

Около командного пункта стоял комиссар Выдрыч. Никогда я не видел такого сумрачного, отсутствующего лица. Казалось, Иван Георгиевич ничего не видел и ничего вокруг себя не замечал.

Вдруг все хором закричали:

— Летит!

— Ракеты! Зеленые ракеты!

Вот уже самолет зарулил на стоянку. Из кабин вылезают двое — Савельев и Хитали. В воздух летят планшеты. «Ура!» — кричат все и срывают с головы шлемофоны.

Выдрыч как-то сразу помолодел, заблестели глаза. С распростертыми объятиями встречает он необычный экипаж.

— Товарищ майор, задание выполнено, — начал свой доклад Хитали.

Глядя на измученное лицо Захара, я невольно думал: «Сколько минут пришлось им пробыть по ту сторону фронта, с глазу на глаз с врагом? Кажется не так уж много — четверть часа. А чтобы пережить это, человеку надо обладать очень многим».

VI

Привычка вставать засветло выработалась у Захара еще в Михайловке. Там надо было вставать с первыми петухами и менять место укрытия. Наташа, встававшая еще раньше, приходила за ним и вела его в более надежное место.

Эта привычка очень помогла Хитали, когда, прибыв, на Сталинградский фронт, он стал заместителем командира эскадрильи. У него сразу появилась масса новых забот. Замкомэска должен быть готовым не только временно заменять командира в его отсутствие, но и взять на себя постоянное управление подразделением, опираясь на накопленный опыт, умело выполнять широкий круг обязанностей. Предстояло водить группы штурмовиков в бой, личным примером показывать, как надо бить врага. Да и текучка захлестывала. Работа с людьми — сложное дело. Дни были заполнены до отказа.

Вот и сегодня, помимо боевого задания, вон сколько предстоит дел! Будет заседание парткома, а он неизменный его член, затем надо написать представление на младшего лейтенанта Савельева, побывать на комсомольском собрании.

Устроившись за небольшим дощатым столом при свете коптилки, Хитали склонился над чистым листом бумаги. Писал он неторопливо, внимательно перечитывая написанное. Он понимал, что Савельев совершил подвиг, но какой мерой его оценить?

«Нужно представить к ордену Ленина, — решил Хитали. — Комдив подпишет. Да и комиссар поддержит». И только после того, как представление было закончено, в сердце зашевелилось беспокойство: не слишком ли несбыточными надеждами обольщает себя? Однако он тут же отогнал эту мысль. «Нет, летчик Савельев действовал по-геройски, и он достоин высокой награды».

Написав представление, Хитали перешел к другим делам. Много еще надо было работать над слаженностью экипажей, звеньев, эскадрильи в целом. Не сразу достигалась согласованность в действиях ведомых в групповом полете. Случалось, некоторые летчики из-за слабых навыков в распределении внимания теряли из виду самолет ведущего, но признаться в этом боялись.

Есть такое понятие в психологии — ложный стыд. Им страдают многие молодые пилоты. Их тревожит, а что скажут на земле? Как смотреть в глаза товарищам? Учитывая это, Хитали добился, чтобы провели тренировку «пеший по-летному». Овладев способами перестроения на земле и закрепив навыки маневрирования в звене, молодые пилоты в значительной мере избавились от психологической напряженности в полете, обрели уверенность в своих действиях.

Вот тогда и утвердилось правило разрабатывать варианты боевых порядков при отражении ударов истребителей противника. Во время подготовки к вылету летчик составляет два-три таких варианта. Конкретная обстановка в воздухе, конечно, могла потребовать иных решений, но предусмотренные способы согласованных действий в значительной мере способствовали боевой активности летчиков, успеху выполнения задания.