В небе Молдавии - [14]
Самолеты описали над городом круг, разошлись, выпустили сначала шасси, потом закрылки, чтобы уменьшить посадочную скорость. Но даже и такая скорость казалась нам непривычно большой; не верилось, что для нее хватит аэродрома. Самолет шаркнул колесами по земле, слегка подскочил и устойчиво покатился.
Мы сорвались с мест и бросились к новым машинам; такие нам не доводилось видеть даже на картинах. Остановил всех мощный бас Хархалупа. Забренчал обрезок рельса, и летчики неохотно побрели к своим самолетам.
"Миги" - а это были они - зарулили на стоянку первой эскадрильи; из кабин выскочили высокий, чуть сутуловатый командир полка майор Иванов и маленький худощавый капитан Атрашкевич.
Нам уже не работалось. Все глазели на новые истребители, восхищались красивой формой, многочисленными приборами, загадочными рычагами, кабиной. Особенно восторгались радиостанцией. Но, когда узнали, что вес "мига" почти в два раза больше "чайки", несколько усомнились в его высокой скороподъемности. Но ничто уже не могло испортить хорошего настроения.
Было это в конце апреля 1941 года. А вскоре после майских торжеств в полк прибыли новые истребители, и тот день стал для нас настоящим праздником.
* * *
С каждым полетом мы взрослели, накапливали опыт, приобретали необходимые летчику-истребителю навыки: освоили групповую слетанность звеньев, отработали высший пилотаж в зоне, научились неплохо вести одиночные воздушные бои. Все уже отстрелялись по наземным и воздушным целям; на очереди стояли групповые воздушные бои. Но до совершенства было еще далеко. Предстояло многое понять, многому научиться. В том же, что мастерство придет, никто не сомневался. Нужно было только время и тренировки.
В те годы по призыву партии: "Комсомол - на самолет!"- тысячи юношей и девушек ринулись в небо.
Мое поколение, воспитанное в духе революционной романтики, на примерах героической борьбы отцов за власть Советов, крепло, набиралось сил, рвалось к знаниям. Комсомол был всегда впереди, на самых трудных участках жизни. Мы строили Магнитку и Уралмаш, в рабфаках и аэроклубах корпели над учебниками электротехники и конструкции самолета, врубались в подземные пласты и штурмовали пятый океан.
Советская авиация начинала обретать могучие, крепкие крылья.
Кто из нас в юности не зачитывался книгами о героических полетах Чкалова, Громова, Мазурука, Водопьянова? Кто не восхищался мужеством Коккинаки и Евдокимова? Мы все хотели тогда быть такими, как они.
У каждого летчика бывает авиационная юность. Ее сменяет авиационная молодость, зрелость, приходит мастерство. Человек может стать асом, какой угодно знаменитостью, но никогда не забудет своей юности. Она остается в самых светлых уголках его памяти и напоминает о себе разве что в сновидениях да вот теперь, когда пишутся эти строки. Она у меня перед глазами, полная счастья и невзгод, и я снова живу теми днями...
Нелегким был мой путь в авиацию. Подростком-"фабзайчонком" я пришел в Свердловский аэроклуб. Первое крещение, первый подскок в воздух с "Митькиной горы". Теперь там раскинулись корпуса заводов.
Разве забудешь впечатление первого полета! Зима. Снег искрится на солнце. Уральский морозец обжигает не на шутку. А мы, четырнадцатилетние хлопцы в ватных спецовках, и не замечаем его, поглощенные своим планером.
- Натягивай! - кричит наш инструктор Кизиков. Ввосьмером тянем с "Митькиной горы" двадцатиметровый канат-амортизатор и громко считаем: раз, два, три... Отсюда как на ладони виден весь город. Справа дымят высокие трубы "Уралмаша", слева - окутанный паром Свердловский вокзал. Далеко впереди чернеют корпуса завода, где-то среди них - и мой крупносортный цех, а внизу - ослепительно белый, режущий глаза снег.
Ребята продолжают считать шаги: двадцать пять... двадцать семь... Тридцать! И Кизиков коротким взмахом руки дает команду: "Старт!"
Планер срывается с места; мгновенье - и ты уже в воздухе, на двадцатиметровой высоте. Ты летишь, летишь, будто птица. Все ново, неизведано. Ты прислушиваешься к ласковому шуршанию воздуха. С любопытством наблюдаешь, как инструктор и хлопцы с задранными вверх головами медленно подаются назад. Словно на ковре-самолете, ты плывешь в воздухе, и сердце постукивает в груди, как у птенчика, впервые вылетевшего из гнезда. Нет, такое не забыть! А первый неуклюжий доклад инструктору? Правая рука в рукавице касается лихо сдвинутой набекрень шапки, левая вытянулась вдоль мохнатой шубы, курносое лицо горит возбуждением полета: "Товарищ инструктор Кизиков! Курсант Речкалов первый полет выполнил". Первый полет! А инструктор - почти круглый в своем кожаном пальто маленький человек, давший возможность впервые узнать красоту полета, крепко жмет тебе руку. Его темные глаза искрятся радостью: знает Кизиков, что делается сейчас в мальчишечьем сердце - ведь и у него был когда-то первый полет.
Мечта влекла нас дальше, на самолет.
Заснеженный авиагородок на краю районного села. Не так уж много нас здесь, но все горят одним желанием: обрести большие крылья. Изучаем теорию полета, конструкцию самолета, мотора. Почти в каждой тетрадке красуется девиз, обведенный красным карандашом: летать могу, а не летать - нет.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.