В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [180]

1974 год был в истории Института географии во многом переломным. В 1976 г. Советский Союз должен был принять XXIII Международный географический конгресс. Для работы в его оргкомитете были призваны И. В. Канцебовская и автор этих строк. Общаясь с ней почти каждый день, я понял, почему делаю это с удовольствием. Ее отличало свободомыслие, отсутствие пиетета к начальству и желание сделать любую работу на хорошем профессиональном уровне. Естественно, что за все это она «поплатилась»: благодарные мезоначальники тут же сбросили на Ингу Вениаминовну почти всю работу, связанную с научной программой конгресса. Именно тогда я услышал от Инги Вениаминовны фразу, которую многократно использовал в своей жизни: «Проблемы надо решать на том уровне, на котором они решаются».

Общение в Москве дополнялось совместными выездами на конференции и в экспедиции. Запомнилось несколько эпизодов. 6 ноября 1975 г. – аэропорт Самарканда засыпан снегом и за последние два дня не принял ни одного самолета. Не помню уж каким чудом, но Инге Вениаминовне удается перерегистрировать наши билеты на ближайший рейс. Но при посадке в самолет толпа местных жителей оттеснила меня в сторону, и возникла перспектива остаться в Самарканде без каких-либо средств на неопределенное время… Вдруг слышу у трапа крики о пропавшем мальчике, понимаю (узнав голос Инги Вениаминовны), что речь идет обо мне. Чадолюбивые узбеки жалеют потерявшегося малютку и на миг теряют бдительность… Этого оказывается Инге Вениаминовне достаточным для того, чтобы втащить в самолет 100-килограммового «малютку». За эту любезность я смог с ней расплатиться только в 1989 г. в Усть-Коксе (Горный Алтай), когда добровольно взял на себя обязанность изгнать стадо свиней из мест общего пользования.

Немного о более серьезных вещах. Именно благодаря правившему в те времена в экономической географии Института матриархату – Г. А. Приваловской, Т. Г. Руновой, Ж. А. Зайончковской и И. В. Канцебовской – я был вынужден, вопреки природной лени, поступить в докторантуру и даже защитить докторскую диссертацию.

По здравому размышлению, я пришел к весьма тривиальному выводу, что Инга Вениаминовна Канцебовская, несмотря на все свои кулинарные успехи, была женщиной «не домашней».

О ком же я пишу эту заметку? Отчасти о хорошем профессионале, отчасти об умном и очень остроумном человеке (что так мешает в личной жизни и профессиональной деятельности)… Суммируя все эти качества, я предлагаю заменить их одним словом – Личность. Этот титул никем не вручается, получить его трудно, потерять легче. Нынешний период доминирования людей с высшим, но без среднего образования, не очень благоволит Личностям.

Т. П. Грязнова Александра Семеновна Кесь (1910–1993)

Геоморфолог, палеогеограф, д.г.н. (1964). В Институте в 1931–1993 гг.

Окончив в 1931 г. Ленинградский государственный университет по специальности «геоморфология», Александра Семеновна была зачислена в штат Геоморфологического института АН СССР, и до самой кончины наш Институт, преобразованный сначала в Институт физической географии, а затем в Институт географии, навсегда стал ее родным домом.

Обширны были научные интересы Александры Семеновны. Еще будучи студенткой она опубликовала две работы, в том числе совместно с Б. А. Федоровичем «Субаэральная дельта Мургаба» – об одной из интереснейших аллювиально-дельтовых равнин Средней Азии.

В 1934 г. в связи с проектом пропуска амударьинских вод по Узбою для орошения земель юго-западного Туркменистана А. С. Кесь провела детальные исследования долины Узбоя и Сарыкамышской впадины. Экспедиция продолжалась более трех месяцев на верховых лошадях и в сопровождении каравана верблюдов. Полученный материал был положен в основу монографии «Русло Узбоя и его генезис». За эту работу А. С. Кесь была награждена грамотой ЦК ВЛКСМ и получила вторую премию на Всесоюзном конкурсе молодых ученых.

В 1935 г. она получила ученую степень кандидата географических наук по совокупности работ. В 1939 г. А. С. Кесь переключилась на работы по изучению эрозии. Это была важная и актуальная задача, так как смыв почв и рост оврагов губили поля, нанося огромный ущерб народному хозяйству. Итоги этих работ послужили основой для составления геоморфологических карт и систематизации эрозионных форм рельефа на территории от Чувашии на севере до Прикаспийской низменности на юге.

Рисунок А. Д. Арманда.

В годы Великой Отечественной войны в Институте была организована комплексная группа во главе с И. П. Герасимовым по составлению специальных военно-географических карт и описаний для нужд фронта. А. С. Кесь и Б. А. Федорович принимали в ней активное участие.

В 1950 г. началось проектирование Главного Туркменского канала, и Академия наук СССР организовала крупную комплексную Арало-Каспийскую экспедицию. В ее состав вошла и А. С. Кесь, продолжавшая исследования на Узбое, на территории Сарыкамышской впадины и древних дельт Амударьи.

С начала 50-х годов А. С. Кесь связала на долгие годы свои работы с археологами Хорезмской экспедиции Института этнографии АН СССР, работавшей под руководством чл. – корр. АН СССР С. П. Толстова в этих же районах Средней Азии. Институт этнографии АН СССР проводил большие археологические, исторические и этнографические исследования Хорезма, земель древнего орошения в старой, ныне мертвой, дельте Амударьи и в Сарыкамышской впадине, где хорошо сохранились следы средневековых поселений и оросительная сеть на безжизненных в настоящее время пашнях.