В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [18]

Сегодня типизация Б. Л. Дзердзеевского – это классика. Она завоевала признание и право на свое дальнейшее существование. До сегодняшнего дня продолжается работа по составлению Календаря последовательной смены типовых макропроцессов в атмосфере Северного полушария. Она охватывает период более 100 лет. Она «живет», широко используется как основа методики в изучении закономерностей в многолетнем развитии циркуляции Северного полушария, в разработке долгосрочных и сверхдолгосрочных прогнозов. Более того, применяется в выявлении климатических изменений, а также сопряженных с ними других компонентов географической среды. Много идей принадлежит Б.Л. в изучении климатов прошлого. Несомненно, они сейчас особенно актуальны и нашли бы свое применение в решении стоящей сейчас особенно остро проблемы изменений климата. Сегодня эта проблема вышла на государственный уровень, о котором говорил и мечтал несколько десятилетий назад профессор Б. Л. Дзердзеевский.

Неожиданный его уход – это большая потеря для науки. Для нас эта потеря вообще осталась невосполнимой. Никто не мог так блестяще излагать суть, значение и перспективы изучения изменений планетарной циркуляции и климата.

Если вспомнить его общение с нами, своими сотрудниками, то он оставался образцом, прежде всего, высокой культуры, внутренней и внешней. Был такой курьез с супругой Б.Л. – Валентиной Владимировной Дзердзеевской – и связано это было с их интеллигентностью. Рассказывал это мне лично, пока шло заседание Специализированного совета, Григорий Александрович Авсюк. Этот случай можно понять, если знать ситуацию с квартирными проблемами в Москве в то время и вообще при социализме. Долгие годы супруги Дзердзеевские жили на улице Чкалова, около Курского вокзала, в доме Полярников. В 60-е годы они переезжают в новый академический дом на ул. Губкина, в двухкомнатную квартиру. После ухода Бориса Львовича из жизни квартира для его супруги стала большой. Если понимать психологию истинного интеллигента, то ее приход в жилищный отдел Академии наук с просьбой выделить взамен двухкомнатной квартиры однокомнатную квартиру, выглядит совершенно нормально. Но для большинства советских людей это было крайне непонятно. Так просто с такими квартирами не расставались! Ее просьба привела в недоумение членов жилищной Комиссии. С такими просьбами никто еще не обращался. Находили обычно выгодный (конечно денежный) обмен. Квартиру ей выделили на той же ул. Губкина в академическом 14-этажном доме.

Личность Бориса Львовича была яркой не только в Академии наук, но и в среде тех ученых, которые даже в самой малой степени касались Арктики, Антарктики и вообще исследований циркуляции атмосферы и климата Северного полушария. Поэтому, когда возникла проблема с местом захоронения, пришлось обратиться к Ивану Дмитриевичу Папанину.

Личность И. Д. Папанина – легендарная, а в Академии он возглавлял отдел морских экспедиций и обладал неограниченными возможностями. Мы обратились к Папанину с указанной просьбой в марте 1972 г. Мы не смогли найти семейное захоронение Б.Л. на Ваганьковском кладбище. Моссовет не давал разрешение на место в пределах г. Москвы. Вот тогда и решили обратиться к И. Д. Папанину.

Л. М. Ананьева с другими «делегатами» была в кабинете И. Д. Папанина и потом передала весь диалог, который состоялся с канцелярией Моссовета. Председателем Моссовета в то время был Гришин. Форма разговора была сама по себе интересной. И. Д. Папанин поднимает трубку и спрашивает: «Хозяин дома?» Секретарь, естественно, ошеломлена. Оторопевшая, молча, кладет трубку. Тогда Папанин говорит: «Ну, стервочка, тебе здесь не работать!» Снова поднимает трубку и начинает с представления своего положения и перечисления всех своих заслуг перед Отечеством. Тут же соединяют с Гришиным. И. Д. Папанин называет повод, в ответ Гришин спрашивает: «Он академик?» Ответ: «Нет! Больше академика!» Все, вопрос был решен положительно.

Отдел климатологии

Несмотря на неказистый внешний вид нашего здания, жизнь внутри не просто шла, а кипела. Мой родной отдел, вначале называвшийся отделом климатологии и гидрологии, а позднее, после разделения – климатология, оставался в рамках прежнего помещения. Отдел занимал две комнаты на первом этаже с окнами на уровне тротуара. Дополнительно ему принадлежала маленькая комната с входом из вестибюля Института, около лестницы. Она служила кабинетом заведующего отделом проф. Б. Л. Дзердзеевского. На нескольких квадратных метрах этой комнаты стояли стол, два стула, была ниша, как «гардероб». Главная примечательность «кабинета» – великолепное из красного дерева кресло, антикварное, дореволюционных времен, случайно затерявшееся в Институте. Оно создавало особую атмосферу, оставаясь единственным предметом этой комнаты, достойным своего хозяина. Кстати, когда отдел переехал в Черемушки, после структурной перестройки в Институте, кресло, естественно, исчезло бесследно.

Мы любили этот «кабинет» и когда Б.Л. отсутствовал, мы его обычно оккупировали. Для Б. Л. кабинет был особенно необходим вблизи библиотеки и дирекции. Однако, А. М. Грин, возглавлявший «кампанию» перемещения отделов, не посчитался с просьбой оставить его за Б. Л. Дзердзеевским. Там расположились хозяйственники. Уже в эти годы молодые деятели не отличались почтением к представителям старшего поколения.