В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [173]
Игорь Алексеевич всегда вел дневник, прочитав когда-то, что для юнги английского корабля ведение дневника было делом обязательным. Описания морских путешествий создали Англии имидж хозяйки морей. Ведь, что не описано на бумаге, того словно и не было на деле. И, когда удачная операция позволила ему выйти из больницы здоровым и с чувством, что «обманул всех», в свет начали выходить его рассказы и книги, не только научные. О работе, о путешествиях и встреченных людях, о родных и заморских берегах. В 1984 г. – «За разгадкой тайн ледяного континента» и «Я искал не птицу киви».
Выставка в галерее на Песчаной, 2009 г.
Интересно, что, когда заканчивалась командировка в Америку, связанная с необходимостью изучения керна, добытого командой Зотикова на шельфовом леднике Росса, встретился человек, который начал уговаривать остаться в Америке, рассказывая, что научит, как сделать так, чтобы и семья потом перебралась к нему. Предложение звучало заманчиво, но в СССР должна была выйти в свет книжка «Я искал не птицу киви», и набор мог быть рассыпан. Это решило дело. Выход книжки оказался важнее.
Не удалось бы посмотреть смерти в глаза так близко, возможно, он и членкором бы не стал. Работал бы, никуда не торопясь. Хотя, членкором ему, наверное, суждено было стать. Вмешалась судьба. Решая, подавать документы на звание или поехать в экспедицию в Китай, выбрал, ясное дело, Китай. Но там его укусила какая-то «муха цеце» (условное название насекомого), начались галлюцинации, поднялась температура. В результате – госпиталь и возвращение домой как раз к выборам. Когда сделал положенный шестиминутный доклад, сразу возникло ощущение – попал. И, правда, выбрали.
В 1989 г. в «Советском писателе» удалось издать «Пикник на Аппалачской тропе» о работе с американцами, а на средства спонсоров в «Радуге» – перевод книги Халиля Джебрана «Пророк». И в 1990 г. И. А. Зотикова приняли в члены Союза писателей СССР.
В 1994 г. состоялась продолжительная и счастливая командировка в Японию. Но, оказывается, неслучайно, при всей радости общения с этой страной, преследовало чувство непонятной тревоги, опасности. Как сказал при встрече по поводу написанной об этом путешествии книги «Японская сестра. Книга о Японии» (1999) зав. кафедрой японского языка и литературы Института стран Азии и Африки МГУ, посещение Японии опасно обострением проблем каких-то, даже не проявлявшихся ранее, тонких мест организма. Во всяком случае, у Игоря Алексеевича после возвращения домой случился инсульт. Восстановление шло медленно. Когда смог выходить на улицу, была поздняя осень. Особенно удивляли и радовали белые шарики цветов на маленьких кустиках, и мечталось посадить такие на даче, если удастся поправиться.
Удалось, но кустики не посадил. Лечиться приходилось теперь регулярно. Вот во время такого планового лечебного курса в ЦКБ РАН в Узком в феврале 1998 г. мы с Игорем Алексеевичем и познакомились. Я закончила физический факультет Воронежского университета, а потом аспирантуру Института физической химии РАН, где и работала в то время научным сотрудником. Можно сказать, что нас познакомил перевод «Пророка», который произвел на меня необыкновенно сильное впечатление. Но, точнее, Севьян Израилевич Вайнштейн – ученый-этнограф с мировым именем и друг моей семьи. Когда мы все вместе пили чай, Игорь Алексеевич рассказал историю появления «Пророка» в его переводе. И пожаловался, что книгу о Японии издать не получается, потому что в «Новом мире», где он планировал издание, ему сказали, что автор не знает русского языка и учить его бесполезно. При всем желании поверить такому утверждению, подержав в руках «Пророка», было невозможно. Я попросила рукопись почитать, подозревая, что дело в стилистике. Ведь писалась книга в Японии, где говорить и думать приходилось на английском. Так и оказалось. А поскольку у меня был компьютер, я взялась отредактировать и представить книгу в электронной форме. Вообще, Игорь Алексеевич и как человек, и как ученый, и как писатель показался мне личностью уникальной. Когда была в Ленинке, я сравнила его «Пророка» с профессиональным переводом и пришла к выводу, что он этот перевод превзошел. А его «Тепловой режим ледникового покрова Антарктиды» по умению захватывающе интересно подать научный материал напомнил «Лекции по физике» Фейнмана. Поэтому неудивительно, что наше сотрудничество состоялось, когда и его моя квалификация не разочаровала.
Последняя книга.
Мы вместе работали, начиная с «Японской сестры» (1999), над изданием его книг: «Саги полярных морей» (2002), «The Antarctic Subglacial Lake Vostok» (2006), «Антарктида. Дорога к озеру Восток» (2008), «Антарктическое подледниковое озеро Восток» (2010), «Зимние солдаты» (2010), а также по грантам РФФИ. Ему требовалась техническая и творческая поддержка, но, в отличие от советских времен, в наше время члену-корреспонденту не только лаборатория, даже машинистка не полагается. И тем поразительнее, как много Игорь Алексеевич успел, даже будучи не особенно здоровым человеком.
Возникло непреодолимое желание рисовать, и он купил шесть масляных красок и холст. Когда близкие, жена и сын, легли спать, поставил на стол отцветший цикламен, взялся за кисть. Утром, проснувшись, они увидели первую картину (1977 г.) Игоря Алексеевича. Мольберт и краски он брал во все экспедиции, потому что даже на антарктическом морозе писал только с натуры. Чувствовал, что иначе не уловить главного в увиденном. Частенько довольствовался только ручкой и бумагой.
