В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - [142]

От редактора-составителя.

Авторы очерка ошиблись – фотография Захара Захаровича, вышедшего вместе с сотрудниками Института на первомайскую демонстрацию, недавно обнаружилась в нашем архиве. Там же нашлись и некоторые его прекрасные фотографии. Часть из них выставлена в недавно созданном музее Института. В числе этих фотографий оказалась небольшая пачка стереопар. И вот совсем недавно я отыскал у себя дома дедушкин деревянный стереоскоп. Теперь и он в нашем музее.

Иннокентий Петрович Герасимов (1905–1985)

Географ, почвовед, геоморфолог, палеогеограф, д. г.н. (1936), академик (1953). В Институте в 1943–1985 гг., зав. отделом геоморфологии (1943–1952), зам. директора по научной части (1949–1951), зав. отделом географии почв (1961–1972) директор Института (1951–1985). Член бюро ОГГН АН СССР (1957–1963), ОНЗ (1963–1969), ООФАиГ (1969–1985)

О. А. Чичагова Проблема старения гумуса и возраст почв

Академик Иннокентий Петрович Герасимов пригласил меня в институт в 1956 году, для создания в ИГАНе биогеохимической группы в рамках отдела биогеографии. Тогда я работала у М. А. Глазовской на кафедре географии почв и геохимии ландшафтов географического факультета МГУ. Группа, состоявшая в 1956 г… из трех человек (О. А. Чичагова, Д. Г. Левитан, Ю. М. Соловкова), пополнилась в 1957 г. новыми сотрудниками из МГУ (Л. К. Целищева, Л. П. Ильина и Г. С. Погодина). В 1958 г. в аспирантуру к И. П. Герасимову была принята Т. Д. Морозова.

Свою научную работу я начинала под руководством выдающегося ученого – почвоведа, географа, геоморфолога – предложившего мне, наряду с организацией лаборатории и руководством работой аналитиков, заняться разработкой проблемы «Старение гумуса почв», т. е. трансформации органического вещества почв во времени, разработкой новых и модификацией существующих методик изучения состава и свойств ОВ ископаемых почв.

Я провела ряд определений химического состава и свойств органического вещества современных и ископаемых почв России, Болгарии, Румынии, Исландии, Бразилии (образцы были представлены И. П. Герасимовым, М. А. Глазовской, А. А. Величко и частично – мной самой). Я пользовалась также консультациями таких замечательных ученых, как акад. И. В. Тюрин, проф. М. М. Кононова и др. Была собрана и переведена соответствующая литература и написан ряд статей по этим материалам в соавторстве с И. П. Герасимовым, А. А. Величко, Т. Д. Морозовой и др.

И. П. Герасимов.

В 60-е годы в биогеохимическую группу удалось привлечь целый ряд ученых, создавших необходимую «критическую массу» научного коллектива. Среди них были В. М. Фридланд, С. В. Зонн, А. И. Ромашкевич, В. О. Таргульян, Н. А. Караваева, В. П. Костюченко, позже – Ф. И. Козловский, а затем – А. Г. Черняховский и другие.

Таким образом, небольшая ячейка в будущем явилась основой отдела географии почв нашего Института (переименованного затем в лабораторию географии и эволюции почв).

В 1966 г., по совету академика А. П. Виноградова организовать в нашем Институте радиоуглеродную лабораторию, И. П. Герасимов предложил мне поступить к нему в аспирантуру и заняться проблемой применения радиоуглеродного метода для датирования почвенного органического вещества. Я поступила в аспирантуру к И. П. Герасимову в 1968 году и в 1971 защитила кандидатскую диссертацию на тему «Радиоуглеродное датирование гумуса почв». В 1972 году под руководством И. П. Герасимова мною, а позже, при участии Ф. С. Завельского и А. Е. Черкинского, была создана в отделе географии почв радиоуглеродная лаборатория (в настоящее время – радиоуглеродная группа лаборатории географии и эволюции почв).

От деловых встреч с Иннокентием Петровичем у меня остались удивительные воспоминания: я приходила к нему в директорский кабинет со всеми вопросами, касающимися организации обеих лабораторий, с результатами анализов, которые надо было обсудить с ним. Приходила в любое время – либо по приглашению Иннокентия Петровича, либо по собственному желанию. Все решалось мгновенно и иногда огромное количество различных вопросов и материалов раскладывались, как по мановению волшебной палочки, по «полочкам». Все вставало на свои места и становилось ясным и понятным.

Это был удивительный человек: талант ученого сочетался в нем с необыкновенно организованной личностью. Это был прекрасный организатор научных и аналитических исследований, видящий далеко вперед и умеющий влиять на ход событий. Общение с ним давало чувство огромного удовлетворения, ясности мыслей и планов дальнейших действий, научных исследований.

Его научная интуиция просто потрясала нас. Вот небольшой пример: аналитическая лаборатория обрабатывает огромный материал (почвенные образцы) одной из многочисленных его зарубежных поездок. Я составляю таблицы и приношу их Иннокентию Петровичу. Взамен я получаю текст готовой статьи с пустыми местами для таблиц. Читаю текст и прихожу в восторг от того, как выводы, сделанные Иннокентием Петровичем на основе полевых наблюдений, морфологических описаний и знания литературного материала, прекрасно подтверждаются нашими аналитическими данными. Я просто вставляю готовые таблицы в готовый текст статьи.