В моих руках - [30]
После сбора анамнеза и физикального обследования хирург просматривает результаты любых биопсий, КТ или МРТ. При необходимости врач назначает повторные или дополнительные исследования. Он рассматривает их результаты с пациентом и членами его семьи при последующем посещении.
Наконец приходит время обсудить операцию. И вот в этот момент происходят действительно удивительные для меня вещи. Я прежде всего хирург-онколог, специализирующийся на гепатобилиарном тракте. У большинства пациентов, которых я оперирую, рак IV стадии, который метастазировал в печень из толстой кишки, прямой кишки, молочной железы или откуда-нибудь еще. У некоторых больных наблюдается первичный рак печени – гепатоцеллюлярная карцинома или холангиокарцинома. Резекция печени играет у всех них важнейшую роль. Честно говоря, большинство онкологических операций являются непростыми хирургическими процедурами, и даже относительно незначительные вмешательства не обходятся без возможных осложнений. Тем не менее несмотря на риски, связанные с резекцией печени, и наличия, в некоторых случаях, медикаментозных альтернатив, средняя продолжительность разговора с пациентом об операции составляет не более 10 минут. Некоторые думают еще меньше, другие принимают решения чуть медленнее. Есть пациенты, которые буквально говорят: «Я не хочу ничего знать об операции, я просто хочу избавиться от рака». Я настаиваю на описании этапов операции и возможных осложнений, но иногда больные решительно отказываются слушать. Они просят сразу подписать информированное согласие и всеми способами пытаются меня поторопить.
Нет, дорогие мои, так не пойдет. Больные должны, по крайней мере, выслушать основные моменты предстоящего вмешательства. В ходе обсуждения я обычно использую изображения печени в книжках или сам ее рисую. Это нужно, чтобы уточнить локализацию новообразований и определить области, которые будут удалены хирургическим путем. Даже тем больным, которые не хотят слушать, я перечисляю внушительный список потенциальных осложнений. Большинство пациентов внимательно слушает и кивает. Некоторые задают 1–2 вопроса.
Иногда я встречаю больных, которые подготавливают письменные вопросы, а потом на тот же листик подробно записывают мои ответы. Пациенты хотят узнать подробности различных хирургических методов и схему анатомии печени. Обсуждаются возможности регенерации органа и вероятность осложнений во время и после операции. Часто больные уходят, чтобы проконсультироваться с семьей, друзьями, интернетом и другими врачами. Я соглашаюсь встретиться снова или созвониться, чтобы обсудить их решение. Тем не менее в группе «задаю много вопросов и долго колеблюсь перед принятием решения» единицы. Обычно, когда я спрашиваю пациентов, есть ли у них какие-либо вопросы, в ответ мне говорят – «Нет!» или что-то вроде «Я Вам доверяю, просто позаботьтесь обо мне». Часто я слышу: «Моя жизнь в Ваших руках».
В моих руках. Никакого морального давления и тяжелого груза ответственности, верно? Веря в способности врачей, пациенты обрекают нас на это бремя. Мы сталкиваемся с этим каждый день нашей профессиональной жизни.
Доверие – это не то, что воспринимают легкомысленно. От него нельзя просто так отмахнуться. Для хирургов это большая честь и одновременно огромная ответственность. Нам посчастливилось чувствовать уважение больных к нашей подготовке, преданности делу и готовности атаковать злокачественные заболевания. И мы хотим провести эту борьбу без каких-либо побочных эффектов. Доверие пациентов священно для меня. Как я считаю, мы обязаны всем своим больным, которые верят в наше мастерство и доверяют нам свою жизнь.
Обычно пациенты просят спрогнозировать их будущее. Многие больные или их близкие (последние время от времени раздражают самих пациентов) будут пытаться ответить на этот вопрос самостоятельно. Они читают о краткосрочной и долгосрочной выживаемости при их типе рака. Как долго проживет конкретный пациент, предсказать невозможно, но именно этот вопрос я слышу каждую неделю. Я объясняю людям, что у меня нет хрустального шара, чтобы заглянуть в будущее. Кстати, уже двое больных подарили мне по хрустальному шару (где, черт возьми, их покупают?). К сожалению, ни один из них мне не удалось заставить работать. Что я действительно могу, так это оказывать пациентам посильную помощь, лечить их, независимо от времени и ситуации. Хирургическое удаление злокачественного заболевания даже называется вмешательством с лечебной целью.
На сегодняшний день главная проблема хирургических онкологов – это бессимптомные или микроскопические скопления раковых клеток (хотя многие из нас интенсивно работают над этим вопросом). Мы удаляем все видимые невооруженным глазом новообразования, понимая, что злокачественные клетки могут скрываться в другом месте, ожидая своего часа.
В большинстве своем пациенты быстро принимают важные решения о проведении операции на печени, поджелудочной железе, толстой кишке, легких или на любом другом органе, где находится рак. Тем не менее я понял, что больные и их близкие слышат, что им говорят. Возможно, потому что я повторяю ключевые моменты несколько раз и прошу их подтвердить, что они поняли информацию. Это может сыграть важную роль в тех случаях, когда после операции возникают осложнения. Будь то инфекция послеоперационной раны, требующая применения антибиотиков, несостоятельность швов или более серьезная проблема, например печеночная недостаточность или тяжелая пневмония, пациенты и их близкие обычно признают, что их предупреждали о возможности этих осложнений до операции. Тем не менее это сложная ситуация как для больного, так и для врача. Ни один хирург не хочет, чтобы его действия привели к возникновению каких-либо побочных эффектов. Мы – канатоходцы и отлично знаем, что всегда есть риск поскользнуться и упасть.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
В первой части трилогии Макса Пембертона трогательно и с юмором описываются впечатления интерна от первого года работы в Национальной службе здравоохранения Великобритании. Юношеский максимализм доктора сменяется откровенным недоумением от осознания того, насколько мало в его деле собственно «спасения жизней» и как много времени уходит на заполнение бланков и обдумывание важных проблем, которые не обсуждались нигде раньше. Например, как ответить родственнику на вопрос о том, выжил ли его близкий? В этой книге Макс Пембертон предоставляет читателю возможность приоткрыть дверь в мир, куда обычному человеку без медицинского образования вход запрещен.
Доктор Генри Джей – анестезиолог с более чем тридцатилетним опытом врачебной практики. За свою карьеру он провел более 30 000 процедур анестезии – обездвиживая тело, стирая память, а затем вновь возвращая пациента в сознание. Генри Джей делится своим опытом, переплетающимся с личными историями пациентов, исследует природу сознания, механику облегчения боли и чудо современной медицины.
Перед вами реальные захватывающие жизненные истории, проникнутые горем и надеждой, рассказанные непосредственным участником событий. Трагические, жуткие эпизоды, часто связанные с потерей близких, и, напротив, сцены радости и триумфа — все это результаты экстренного звонка в 999, самую крупную и загруженную службу скорой помощи в мире, где Лиза Уолдер уже более 15 лет работает фельдшером. Сейчас она от первого лица рассказывает, что скрывается за голубыми маячками и ревущими сиренами и что на самом деле означает иметь работу, которая каждый день сводит медиков скорой помощи лицом к лицу со смертью и с судьбой.
«Едва ребенок увидел свет, едва почувствовал, как свежий воздух проникает в его легкие, как заснул на моем операционном столе, чтобы мы могли исправить его больное сердце…» Читатель вместе с врачом попадает в операционную, слышит команды хирурга, диалоги ассистентов, становится свидетелем блестяще проведенных операций известного детского кардиохирурга. Рене Претр несколько лет вел аудиозаписи удивительных врачебных историй, уникальных случаев и случаев, с которыми сталкивается огромное количество людей.