В моих руках - [31]

Как я уже упоминал, в любой ситуации есть свои оговорки, например отказ больного от ответственности. Я признаю, что большинство пациентов до нашей беседы думали о хирургическом лечении. Они рассмотрели все варианты, согласились на операцию, рекомендованную их онкологом, и морально подготовились к агрессивному лечению. Пациенты хотят, чтобы злокачественная опухоль была удалена, если операция может быть выполнена с приемлемой вероятностью безопасного и успешного исхода. Приемлемую вероятность определить трудно. Исследования показали, что больные часто соглашаются на инвазивное или токсическое лечение с большей готовностью, чем на это рассчитывают врачи. Пациенты пойдут на любые риски, связанные с операцией, когда есть возможность удалить новообразования. Между пациентом и врачом складывается негласное взаимопонимание, что потенциальное преимущество хирургического вмешательства перевешивает риск смерти от рака.

Я вынужден повторить важный момент: больные, как правило, уважают своих врачей, их тяжелую работу и годы обучения, необходимые для получения опыта и мастерства.

Уровень доверия ко мне, как к хирургу, невозможно оценить. Иногда я забываю, что рутинные операции для меня – чудо для пациентов без медицинского образования и даже для молодых студентов-медиков. Обычно я спрашиваю обучающихся ассистентов, что они думают о выполненном вмешательстве. Зачастую в ответ я слышу искреннее удивление и уважение. Это самый подходящий момент, чтобы преподать жизненно важный урок: доверие, которое нам оказывают пациенты, является ценным даром, который нужно беречь. Пациенты и их семьи восхищены нашими возможностями; не стоит разрушать их веру.

Люди рассматривают всяческие варианты и соотношения риска и выгоды много раз в день, хотя и не всегда осознанно. Могу ли я перебежать на желтый свет, прежде чем он станет красным? Успею ли я пересечь улицу до того, как эта машина будет здесь? Может ли эта операция избавить меня от рака?

Если может – просто действуй.

Доброе утро!

Баланс, покой и радость – плоды успешной жизни. Первым шагом к ним будет признать свои таланты и найти способ применить их для служения другим.

Томас Кинкейд

Радость: чувство удовлетворения и счастья.

Ранним утром на прошлой неделе на мой мобильный телефон пришло сообщение. Это происходит примерно 20–30 раз в день. Мне пишут студенты, интерны, мой медрегистратор, пациенты, друзья или семья. Я открыл сообщение и расплылся в улыбке:

Здравствуйте, д-р Кёрли. Сегодня прошло ровно 9 лет после операции Уиппла. И я все еще жива! Спасибо!

Прекрасное начало очередного безумного дня!

Моя улыбка постепенно сменилась задумчивым выражением лица.

Аденокарцинома, или протоковый рак поджелудочной железы, – это одна из самых смертельных онкологических нозологий. По оценкам эпидемиологов, в 2017 году в США было диагностировано около 54 000 новых случаев этого заболевания. Большую обеспокоенность хирургов вызывает прогноз, что к 2030 году будет выявляться около 80 000 новых случаев ежегодно. В этом году от аденокарциномы поджелудочной железы умрет приблизительно 41 000 американцев. Смертность от рака этой локализации находится на четвертом месте как у женщин (после рака легких, молочной железы и толстой кишки), так и у мужчин (после рака легких, простаты и толстой кишки). Крайне низкие показатели долгосрочной выживаемости при данном заболевании пугают. В большинстве стран менее 5 % пациентов с протоковым раком поджелудочной железы проживут 5 лет после постановки диагноза.

Аденокарцинома данной локализации настолько опасна по нескольким причинам. Ключевой движущей мутацией в развитии и распространении протокового рака поджелудочной железы является повреждение в гене KRAS. KRAS кодирует белок, который участвует в клеточных сигнальных путях, контролирующих рост, созревание и гибель клеток. Мутация этого гена приводит к образованию злокачественных клеток и распространению их в организме. Онкологи пока не смогли использовать эту информацию, чтобы своевременно выявить и вылечить аденокарциному поджелудочной железы. Подобное новообразование может расти годами, прежде чем у ничего не подозревающего больного появятся хоть какие-нибудь симптомы.

При локализации в головке или в крючковидном отростке поджелудочной железы аденокарцинома чаще всего диагностируется в случае появления симптомов сдавления желчного протока. Он идет из печени в тонкую кишку как раз через головку поджелудочной железы. При сдавлении этого протока у пациента будет наблюдаться желтуха. У больных с опухолями в теле или хвосте поджелудочной железы отмечается лишь легкая или умеренная боль в животе или спине, нарушения функции желудочно-кишечного тракта, такие как вздутие живота или снижение аппетита, а также необъяснимая потеря веса.

К сожалению, к тому времени, как у большинства пациентов появятся эти симптомы, как говорится, «поздно пить боржоми». Рак чаще всего проявляется на поздней стадии. Новообразование уже обросло критические кровеносные сосуды, такие как верхняя брыжеечная артерия, либо метастазировало в лимфатические узлы и другие органы, например в печень. Это обычно предвещает скорую гибель больного. Общеизвестно, что аденокарцинома поджелудочной железы трудно поддается лечению, а доступная на сегодняшний день химио– или лучевая терапия продлевает пациентам жизнь лишь на несколько месяцев. Как только эта тварь показывает свое уродливое лицо, ее уже невозможно запихнуть обратно в яму.