Ассунтина, к двадцати годам ставшая неплохой портнихой и всегда предпочитавшая стабильную зарплату неопределённости ремесленничества, устроилась модельершей в «Высший шик». Она тоже вышла замуж, за сотрудника мэрии, у них трое детей. А сейчас, выйдя на пенсию, забросила шитьё и всё время просиживает перед новейшим устройством, чем-то средним между радио и кино, но совсем небольшого размера, вроде ящика, который вполне можно держать дома. Её дочь Зита, работающая продавщицей в магазине одежды, предпочла бы днём, после школы, оставлять с ней детей, но Ассунтина против: ворчит, что они мешают ей спокойно посмотреть любимые передачи, и советует отвести ко мне – мол, у меня времени больше и я точно знаю, чем их развлечь. А я учу обоих, и мальчика, и девчонку, пользоваться швейной машинкой, и им это очень нравится. Они уже умеют пришивать пуговицы и, если одна вдруг оторвётся, помощи не просят – справляются сами. Девочка – та ещё егоза, а вот её брат и на руках шить любит. Мне, правда, не удалось заставить его пользоваться напёрстком, но мальчишка и без него вполне способен обметать мелкими стежками носовой платок, как учила меня бабушка, когда я была в его возрасте. Я пообещала, что к карнавалу помогу ему нарядиться индейцем. За образец мы взяли костюм главного героя из одного американского фильма; в магазинах такой красоты не продают. Сестра, конечно, едва не сгорела от зависти: пришлось сказать, что я сделаю ей белый батистовый передник с крылышками на плечах, оборками на груди и рюшами по подолу. «Как у Бет в «Маленьких женщинах»!» – воскликнула она, хотя, по-моему, я шила такие и для Энрики, когда она была маленькой. А ещё и я иногда думаю, как была бы счастлива моя несчастная подруга-гладильщица, узнай она, что Ассунтина назвала дочь в её честь.
Дети этой новой Зиты – ласковые ребятишки, которые обожают меня и называют бабушкой. А я стараюсь по ночам лежать тихонько в своей постели, рядышком с Джузеппе, и не бегать по сто раз проверять, как они спят.
Джулии Икино, которая, едва познакомившись с моей швеёй, немедленно в неё влюбилась и вдохновила меня на то, чтобы вырастить из этого настоящую историю;
и Франческе Лаццарато, которая меня воодушевляла и критиковала, подкидывала блестящие идеи и давала восхитительные советы, пусть даже я не всегда могла им следовать: иначе пришлось бы написать как минимум романа три. Хотя кто знает...
