В любви, на войне и в школе все средства хороши (ЛП) - [5]

переименовывать её. Кроме того, она бы наверняка не откликалась на

"Лежащая-на-диване-и-вылизывающаяся".

Я залезла в машину Бреда и посадила Игрунью рядом с собой, пока

пристегивала ремень.

Бред забрался с другой стороны и продолжал кидать на Игрунью взгляды,

когда пристегивался. Я могла угадать, что он гадает, сколько шерсти она

теряет за минуту, поэтому я взяла её и посадила обратно на колени. Правда,

мне придется весь остаток нашего свидания выглядеть так, как будто на мне

меховые джинсы, но лучше смешно выглядеть, чем твой парень будет

расстроен тем, что ты испачкала его обивку.

Бред включил двигатель и Игрунья показала когти.

Я спокойно старалась оторвать её от своих джинсов без криков. Крики

вероятно не помогли бы успокоить нервную кошку.

– Все хорошо, Игрунья. – выдохнула я. – Мы просто везем тебя к

ветеринару.

– Где тебя разрежут и удалят кое-какие части, – добавил Бред.

– Ты не помогаешь.

– Она все равно не понимает английский.

Игрунья уставилась в окно, её глаза метались туда-сюда по ландшафту, и

она испустила долгий, низкий крик. Совершенно не похожий на милое то

маленькое "мяу", когда она просит еды. Этот звучал как скрипучий, ржавый

консервный нож.

– С ней все в порядке? – спросил Бред, отрывая взгляд от дороги на более

долгое время, чем я могла вытерпеть.

– Я уверена, с ней все будет хорошо. Просто давай быстрее.

Он поехал быстрее. Гораздо быстрее.

– Не настолько быстро.

Он не сбросил скорость.

– Я думал, твоя мама сказала, что в прошлый раз кошка хорошо

перенесла поездку на прививку.

– Ну, может быть Игрунья помнит, что в прошлый раз, когда она каталась

на машине, это закончилось кучей острых иголок.

Скорость не помогла успокоить Игрунью. Она сбежала с моих коленей и

металась по машине в поисках выхода. Время от времени она скрипуче

мяукала.

Бред взглянул на неё.

– Пожалуйста, убери кошку с приборной панели. Сложно вести, когда я в

любой момент ожидаю, что она прыгнет на руль.

Я потянулась за ней, но она метнулась с панели на подголовник сиденья.

Пока я изгибалась, чтобы вытащить её оттуда, она испустила серию

безумных мя-я-я-у-у-у.

– Она царапает мои сиденья? – спросил Бред.

– Нет. Я имею в виду не специально.

Бред пробормотал что-то себе под нос и нажал на педаль газа. Дорожные

знаки и почтовые ящики проносились мимо нас.

– Я думаю, ты её пугаешь, – и если не её, то меня уж точно. Я пыталась

схватить Игрунью, она пыталась спрятаться, протискиваясь между моей

спиной и спинкой кресла. Я наклонилась вперед, чтобы достать её, но она

продолжала двигаться вниз по моей спине. Я не знала радоваться или нет

тому, что её когти достались мне, а не драгоценной обивке Бреда.

Бред снова оторвал глаза от дороги и посмотрел на меня.

– Что она делает?

– Я не знаю. Я не говорю по-кошачьи.

К счастью, мы добрались до центра города и Бред сбавил скорость из-за

светофоров и более интенсивного движения. Он продолжал кидать взгляды

на меня, возможно, ожидая, что кошка взорвется или что-то вроде того.

Сообразив, что невозможно прорыть дыру в сидении и выбежать,

повернулась и начала взбираться вверх по моей спине. Я пыталась обрести

контроль над ситуацией, повторяя "Игрунья, прекрати это!" снова и снова, и

пытаясь схватить её за что-то отличное от когтей и зубов.

Наконец-то я смогла взять её, но она не стала сидеть у меня на коленях.

На этот раз она залезла спереди по моей рубашке, остановилась на секунду

на плече и потом прыгнула мне на голову, как будто это была вершина Горы

Эверест.

В ожидании зеленого сигнала светофора, Бред взглянул на меня.

– Эта игривая кошка у тебя на голове!

На самом деле, я не была уверена, что правильно расслышала слово

"игривая". Но слово определенно заканчивалось на -вая.

Я пыталась спокойно снять её:

– Я понимаю, что кошка у меня на голове.

– Люди пялятся на нас.

Я была слишком занята попытками оторвать кошку от различных частей

моего тела, чтобы замечать другие машины вокруг, но сейчас я посмотрела. В

машине рядом с нами было несколько мальчиков-подростков, и все они

уставились на меня с открытыми ртами. Рты были открыты, я полагаю,

потому что они слишком сильно смеялись, чтобы закрыть их.

Я скользнула вниз по сиденью и выдернула Игрунью из своих волос. В

процессе она оцарапала мне ухо. Я хотела бросить её на заднее сиденье как

толкатель ядра, но прежде, чем я это сделала, я обратила внимание на её рот.

Он был весь в пузырьках слюны. Все еще держа её в воздухе, я сказала: –

Бред, я думаю, её сейчас стошнит.

– Только не в моей машине!

Её определенно тошнило. Я знала, что она сейчас это сделает, и я все еще

держала её, стараясь придумать, куда её направить. Хотела ли я, чтобы

кошку стошнило на меня или лучше на обивку?

Полупереваренный кошачий корм – или еще хуже, изжеванный мышиный

труп – это не то, что я бы хотела носить на себе. Даже для того, чтобы спасти

обивку.

Бред так внимательно наблюдал за Игруньей, что не заметил, что

светофор загорелся зеленым и машина сзади нас просигналила.

Это совершенно не помогло нестабильному психическому состоянию

Игруньи.

Кроме того, что она вцепилась когтями в мои руки, она начала издавать

звуки, словно её рвет.

– Не позволяй ей это сделать, – сказал Бред.