В любви, на войне и в школе все средства хороши (ЛП) - [7]

пойти куда-нибудь, где я смогла бы вытереть кошачьи слюни с джинсов.

Кроме того, нужно было, чтобы она меня забрала, потому что Бред бросил

меня около клиники.

Придурок.

Мама взяла трубку. Я хотела бы, чтобы она сожалела – нет, была

подавлена – в этой ситуации, потому что это случилось по её вине. Вместо

этого, она казалось раздраженной.

– Игрунья на крыше? Почему ты разрешила ей туда залезть?

– Я не разрешала. Я не давала ей позволения. Я ни разу не сказала её, что

это хорошая идея. Попробуй поймать нервную напуганную кошку.

Мама вздохнула:

– Я сейчас приеду.

И она повесила трубку.

Я ждала на тротуаре с руками, сложенными на груди, время от времени

поглядывая на Игрунью, я хотела еще немного поорать на неё, но не

осмеливалась. Человек может вынести ограниченное количество чужих

людей, считающих его сумасшедшим, и на сегодня я уже достигла своей

квоты.

Наконец-то мама припарковала наш минивен. Она вышла из него,

игнорируя меня, и подошла прямо к стене здания.

– Игрунья, пора кушать.

Кошка один раз мяукнула – своим нормальным голосом, а не голосом

одержимой кошки, которым она общалась со мной, и спрыгнула с крыши.

Мама взяла её на руки и почесала под подбородком.

– Извини, что обманула, – сказала она кошке. – Но тебе нельзя ничего есть

до операции.

Потом мама повернулась ко мне:

– Видишь, было не так уж трудно, правда?

Я смотрела на неё. Просто смотрела довольно долгое время.

– Мам, ты знаешь, что каждый раз, когда я хочу сказать как я благодарна

за то, что мы моя мама, ты сообщаешь мне о том, как ты со мной трудишься

по восемнадцать часов в день?

– Да.

– Ну, теперь я могу этим хвастаться. В следующий раз, когда ты мне

расскажешь, насколько болезненны были роды, я расскажу тебе о том, как ты

заставила меня отвезти кошку к ветеринару, и меня высмеяли, оцарапали,

обслюнявили и я провела большую часть времени в машине с к бешеной

кошкой на голове.

.

– У Игруньи не может быть бешенства, дорогая. Ей сделали прививки.

– Мне наплевать! – орала я. – Я все равно её ненавижу!

Мама нежно погладила кошку, будто бы осознав, какие переживания

выпали на долю Игруньи. Я протопала к машине, но я все еще могла слышать,

как мама негромко говорит кошке: – Не слишком расстраивайся из-за

операции, Игрунья. Поверь мне, ты не хочешь детей. Конечно, они милые,

пока маленькие, но они вырастают и становятся подростками.

Глава 3

Вернувшись домой, я прямиком пошла в ванную и обработала царапины

антисептиком. Я хотела бы обработать и другие свои раны, но в аптеке

ничего не продавали для лечения унижения. Или разочарования. Или страха

того, что парень расскажет всем своим друзьям как ты провела вечер,

измазавшись в кошачьей слюне.

Пока ветеринар сажал Игрунью в клетку для животных, он рассказал, что

у кошек часто идет пена изо рта, когда они нервничают. Этого факта я не

знала. Какой же это оказался информативный день. Я скажу Бреду об этом,

если когда-нибудь с ним снова заговорю.

Почему каждый раз, когда мне начинал нравиться парень, все

поворачивалось печально? Хотеть, чтобы парень был заботлив – это значит

просить слишком много? Или понимающе? Или достаточно ответственным,

чтобы вести машину не так, словно она самолет?

Я ждала, что Бред позвонит мне в выходной. Он не позвонил. Ни звонков,

ни сообщений.

Я бы хотела, чтобы парни объясняли, почему они не звонят. Это бы

сделало мою жизнь настолько проще, если бы я знала, что он не звонит (а) он

решил, что любая вероятность того, что он проведет какое-то время в

окрестности кошки, которую тошнит, слишком рискованна, (б) ему было

стыдно потому, что он накричал на меня, обругал моё домашнее животное, и

оставил меня на произвол судьбы в ветеринарной клинике, и сейчас думает

об идеальном способе заслужить моё прощение, или (с) не звонит, потому что

по кабельному идут интересные игры, которые срочно надо посмотреть.

К тому времени, когда наступил понедельник, я все еще не знала, что

чувствовать по поводу него и не могла больше ни о чем думать.

Я приехала в школу раньше обычного, чтобы быть уверенной в том, что у

меня полно времени, чтобы обсудить Бреда с подругами. Каждое утро до

начала занятий я встречалась с Рашель, Челси и Обри. Мы состояли в

команде чирлидеров с первого года в старшей школе, и хотя баскетбольный

сезон закончился, мы все еще каждое утро встречались на лестничной

площадке, чтобы наблюдать за проходящими людьми.

На самом деле, на этом настаивала Рашель. Она хотела строить глазки

старшим мальчикам.

Рашель была красивой брюнеткой, и она умела наклонять голову под

правильным углом, чтобы выглядеть исключительно привлекательно. Парни

не могли сопротивляться ей.

Челси тоже специализировалась в стрельбе глазами, но она наблюдала за

всеми для того, чтобы критиковать их одежду. Она была утонченной

блондинкой и планировала стать дизайнером одежды, поэтому наблюдать за

тем, как одевались другие, было хорошей профессиональной практикой для

неё.

Обри и я просто стояли на площадке за компанию. Обри была уверенной в

себе девочкой, которая знала всех в школе по именам. Она обычно листала

миллионы сообщений или помогала Челси критиковать.

– Полосатая рубашка Оливии слишком вольная, – говорила Челси. – И