В львиной шкуре. Продолжение - [66]

— В общем, вернулся наш больной как раз в тот момент, когда я занимался примеркой. Увидев колготки, Сальвадор сказал, что это круто! А потом немного просветил меня по поводу европейской моды.

— А чем ему выданный джинсовый костюм не нравится? — скривился Бурков. — Очень удобная и практичная одежда. А уж по качеству точно не хуже европейских нарядов.

— А чего ты кривишься, Артём Николаевич? — спросил император. — Он у тебя в Европу под видом кого отправляется?

— Под видом этого, как его… Ну, который в кухне хорошо разбирается…

— Пожрать что ли сильно любит? — усмехнулся Павел Андреевич.

— Да — нет! Типа повар-бармен.

— Думаешь, сейчас в Европе есть такая профессия?

— Ай! Да ну, тебя! Короче, хозяин таверны…

— Это типа, владелец ресторана? — снова усмехнулся император.

— Типа он, — согласился Бурков.

— Ну, вот… Пусть заодно этими колготками приторговывает… Кстати, как ты их всех собираешься переправлять до места назначения? Через Атлантический океан или через Египет?

— Конечно, через Атлантический океан! О пути вокруг Африки никто из них не знает. Сидя в тёмном трюме, много не увидишь. А уж здесь, какую им только дезу не сливали… У нас даже местные про этот путь не знают. А кто знает, умеет держать язык за зубами.

— Ты хочешь сказать, что ни мои фрейлины, ни твои агенты не догадываются, где они?

— Совершенно верно. И убедился я в этом не раз.

— И где, по их мнению, они находятся?

— На одном из островов вблизи западного побережья Африки.

— Хочешь сказать, что примерно там же, где их и захватили? — удивился император.

— Да. Мозги всем "промыли" тщательно. А слишком умные отсеялись. Кстати, все думают, что мы их выкупили у пиратов.

— Чё, чё? — с сомнением спросил Черныш.

— Павел Андреевич, находясь постоянно под присмотром и на ограниченном участке земли, много ли ты узнаешь? А тут ещё каждодневно получаешь от разных людей одну и ту же информацию. И чего у тебя будет в голове после этого?

— А обратно-то как? Глаза ведь всем не закроешь…

— Во-первых, чтобы самому что-то понять, нужно об этом иметь хотя бы малейшее представление, а люди географических карт отродясь не видели! Или видели, но такие… прямо плод больного воображения. А во-вторых: обратно всех переправим так же в трюме.

— И как ты собираешься объяснить им данный поступок? — удивился император.

— Тут уж вообще сложного ничего нет. Каждый согласился работать на могущественный христианский орден, который не желает публичности. Пару тройку таинственных ритуалов и человек наш. Тем более мы же их не скопом обрабатывали, а каждого по отдельности и перевозить также будем. Кстати, ответь мне, что ты знаешь, про ячейки большевистского подполья?

— Э-э… Ничего. Знаю, что подполье было и всё.

— Н-да, — усмехнувшись, Бурков почесал лысеющую макушку. — Короче, по принципу этих ячеек они и будут действовать в Европе и в северной Африке.

— Так они в лицо друг друга знают! — удивился Черныш.

— Ну, во-первых: как только мы определились с кандидатами, то сразу всех разделили по пятёркам. Потом, кроме своей пятёрки, они больше ни с кем не общались и никого не видели. Если только местных жителей… И то — издалека. Сам знаешь, где мы их тренировали.

— Ну, да, недалеко от Акульего залива. Там и людей-то не бывает. По большому счёту они и города не видели.

— Вот видишь! А во-вторых: действовать все эти люди будут в разных местах. И шанс встретиться даже случайно, ничтожно мал. А уж если это произойдёт, то разойдутся наши агенты, как в море корабли. Потому что знают, нельзя показывать своё знакомство.

— Хорошо. А сколько у тебя всего пятёрок вышло?

— Двенадцать. Могло быть и больше, но сомнения в некоторых личностях этого сделать не позволили. Лучше перестраховаться.

— Понятно. Кстати, а насчёт чулок-колготок идея действительно заманчивая. Тем более, насколько я знаю, нейлон хорошо красится. Тут такие расцветки можно будет забабахать!..

— Ваше Императорское Величество, а просвети меня, из чего делают этот нейлон? — решил Бурков поглубже погрузиться в тему.

— Если не вдаваться в подробности, Артём Николаевич, то из каменноугольной смолы, этилового спирта и воды.

— Ага, а смолы у вас после коксования угля хватает…

— Совершенно верно. В общем, получаем фенол и дальше тоже сплошная химия. А Илья Тимофеевич умудряется из этого даже лекарства делать.

— Значит, травит нас, злодей, потихоньку? — улыбнулся Бурков.

— Угу, — кивнул император. — Кстати, Илья Тимофеевич, как проходят опыты по созданию клея БФ?

— Какие опыты, Павел Андреевич? Уже месяц, как производим. Во влажном тропическом климате для обработки ран он будет просто незаменим. Как только люди распознают, что это за вещь, то начнут закупать его килограммами!

— Хе-хе, — улыбнулся министр безопасности, — снова в тебе просыпается алчная акула бизнеса… Ты, часом не стрелец по знаку зодиак? Вроде они любят коммерцией баловаться.

— Вообще-то, Артём Николаевич, я родился тридцатого мая. Близнец я! Это ты у нас весы. А они, если верить гороскопу, как раз и любят заниматься бизнесом.

— А я кто? — спросил император.

— А ты, Павел Андреевич, родился двенадцатого февраля, значит водолей. Кстати, вы в курсе, что по Григорианскому календарю живём лишь только мы?