В львиной шкуре. Продолжение - [59]

— А разве только в Венеции умеют изготавливать зеркала? — удивился понтифик.

— Не только, Ваше Святейшество, — улыбнулся кардинал. — Во Фландрии и Голландии их тоже делают, а ещё в Нюрнберге…

— Чего же тогда венецианцы всполошились?

— Про зеркала русичей только они пока знают. А у тех товар и дешевле и качественнее…

— Понятно. А чем они ещё прославились?

— Как ты верно угадал, дядя, — прославились! Император Южной Империи дон Павел I подарил египетскому султану трон фараонов.

— Трон фараонов? — удивился Сикст IV.

— Да! По легенде, когда Александр Великий покорил Египет, то местные жители провозгласили его своим фараоном и подарили трон, сделанный из мечей поверженных им врагов. Сам я этот трон не видел, но очевидцы рассказывают, что только одним своим видом он заставляет трепетать тебя от исходящей от него мощи.

— А как же он оказался у императора Южной Империи?

— Отправляясь в индийский поход, Александр Великий приказал перевезти трон по океану следом за ним. Корабль, на котором его перевозили, попал в бурю и был унесён вместе с троном и со всеми находящимися на нём людьми в далёкую и неведомую страну…

— Ты в это веришь?

— Не знаю, — пожал плечами кардинал. — Но посол русичей, передавая слова своего императора, сказал, якобы тот не вправе держать у себя реликвию, которая ему не принадлежит. Она принадлежит египтянам и их правителю.

— Какой красивый ход! — восхитился понтифик. — После этого было бы глупо отказывать русичам в дружбе.

— Совершенно верно, Ваше Святейшество. После этого султан велел препятствий русичам в торговле не чинить. Наши агенты, разумеется, тоже захотели поближе с ними познакомиться, но чем-то не понравились послу Южной Империи. Зато это удалось проживающим там грекам.

— А чем русичи интересовались?

— Лошадьми, невольниками, селитрой, зерном…

— Не иначе воевать собрались? — усмехнулся понтифик, услышав названное. — А чем торгуют?

— Много чем, — ответил кардинал и принялся перечислять, а в конце достал из рукава коробочку, открыл и протянул своему дяде.

— Что это? — удивился тот.

— Гляди, — ответил кардинал и одел на глаза солнцезащитные очки. — Ты как-то жаловался, что чересчур яркий солнечный свет вызывает у тебя головную боль. Вот, примерь…

— Очень интересная вещь! — восторженно отозвался понтифик, крутя в руках очки, после того, как в течение минуты разглядывал через них свой кабинет. — Значит так, Пьетро, нужно найти умного и сообразительного человека и отправить его в качестве посла к императору Южной Империи.

— Так мы даже дорогу в эту страну не знаем.

— А Египет? Разве там нет людей оттуда?

— А если они не захотят ничего говорить?

— Уверен, что хороший подарок всегда поможет развязать язык.

— Допустим, наш человек всё узнает. С какой миссией он отправится в Южную Империю?

— Первое, — стал загибать пальцы понтифик, — это более подробно узнать всё про этих русичей. Второе — выяснить, как они отнесутся к униатству. Третье — заключить союз против османов. И последнее… Если у них такие необычные товары, то мы могли бы помочь с их распространением.

— Я всё понял, дядя.

— Тогда сделай ещё одно дело… Пошли во Флоренцию какого-нибудь странствующего монаха. Пусть остановится там в одном из бедных районов. Лучше среди ткачей. У них настают не самые лучшие времена… Уверен, в той среде найдутся те, кто недоволен кланом Медичи. Это недовольство нужно потихоньку разжигать…

— С превеликим удовольствием, Ваше Святейшество, — ответил с поклоном кардинал и поцеловал протянутую руку.

К сожалению последствия своих дел Пьетро Риарио увидеть не удалось. Исполнив приказания Римского Папы, он скоропостижно скончался.

Глава 10. Весеннее обострение

Весна, мать её! Весна! Солнце заливает оранжевым светом всё, до чего могут дотянуться его лучи. Птицы, под стать неунывающим скоморохам, с утра распевают свои бесшабашные песни. С крыш свешиваются любопытные сосульки и подобно молодым сплетницам устраивают весёлый поклёп. Тают снега. Вскрываются реки. Дороги… Похоже, с началом весны все русские дороги, не сговариваясь, переходят в мусульманство, облачаясь в непроглядную паранджу. Вот как по таким ехать на помолвку? А путь из Вереи до Москвы не близкий. Правда, не сказать, что и шибко большой, всего одна сотня вёрст. Но всё мимо рек, речек, ручейков, что раскинули свои мутные воды под ласковым весенним солнышком и плевать им на людские проблемы.

Князь Михаил Андреевич Верейский с супругой Еленой и старшим сыном Василием вёз свою дочь Анастасию в Москву на смотрины. Ехал, а у самого в голове, какие только мысли не крутились. Это же надо, Великий князь честь оказал небывалую, дочь его сосватал за императора заморского! Мало того, часть земель, на которые алчно поглядывал, разрешил подарить ей в качестве приданного. Неужели не забыл о прошлых заслугах? Или наоборот, решил перед новой надвигающейся опасностью опереться на него? Сколько раз он по зову Московского государя собирал дружину и отправлялся с его воями в совместный поход? И на Казань ходил, и Новгород к покорности приводил, и даже отражал набеги ордынского хана Ахмата. И в этот раз сказал своё твёрдое "да", когда посольский дьяк Курицын прискакал к нему и с лисьим прищуром стал выспрашивать, что да как. Сильно тогда не понравились князю вопросы хитроватого боярина. А уж когда тот объявил о сватовстве, то первым делом подумал, что этот змей гадость, какую-то задумал. Ан нет, правду сказывал и парсуну (портрет) показал. Только глянул на неё Михаил Андреевич, как все сомнения сразу отпали, а на душе радость непонятная появилась. Кроме того, император веры православный. Дочери тут же было объявлено, чтобы готовилась к помолвке. Даже попросил ей парсуну показать. Да уж, впечатлений девке хватило. Теперь целый обоз с мамками, няньками и прочей прислугой растянулся на целую версту, и это не считая дружины. А тут ещё дороги, будь они неладны! И жена всю душу вымотала. Младший сын, Иван, приболел что-то, поэтому остался в Верее. Из-за чего Елена Ярославна сильно тревожилась, заражая этим чувством мужа, которому и без этого переживаний хватало. А вдруг дочь не ко двору окажется?