В львиной шкуре. Продолжение - [42]

— Люди уксус пьют? — спросил Тюленин.

— Дон Константин, — недовольно обратился дьяк к адмиралу, — зачем твой доктор задаёт глупые вопросы?

— Он, Фёдор Васильевич, вопросы задаёт не просто так. Ты отвечай спокойно и слушай дальше.

— Никто в здравом уме уксус пить не будет, — вздохнув, ответил Курицын.

— Вот! — и доктор поднял вверх указательный палец. — А белила, которыми ваши женщины так охотно мажут свои лица, делают из этих двух компонентов, то есть из уксуса и свинца. Ты же, боярин, навоз в рот не суёшь и на лицо его не наносишь? Отчего тогда вы так охотно используете смесь уксуса и свинца, которые противны вашему нутру?

— Откуда я знаю, как эти белила делаются? — недовольно фыркнул Курицын. — Нам их или ганзейцы привозят, или негоцианты из Генуи.

— Фёдор Васильевич, мой доктор сейчас покажет, как их делают, только ты и твоя жена напишете бумагу, в которой поклянётесь увиденный опыт никогда не повторять и других не учить.

— Зачем это? — с подозрением поглядел дьяк на адмирала.

— Затем, что такие белила наносят здоровью вред. И чтобы ты в будущем не говорил, будто бы про то не знал. У нас в стране каждый доктор пишет подобную бумагу. Если кто-то ради корысти всё же решиться торговать белилами, как кремом для лица, то император вправе его судить, ибо этот человек нарушил законы и людские и Божьи. Ты ведь не собираешься так поступать?

— Нет, не собираюсь, — недоумённо ответил дьяк.

Боярыня же сидела ни жива ни мертва, услышав все эти откровения и лишь мелко крестилась.

— Ну что, Фёдор Васильевич, хочешь узнать секрет немецких купцов? — насмешливо спросил Константин.

— Хочу! — махнул рукой любознательный дьяк.

Тогда Башлыков положил перед ним и его женой по листку бумаги, а так же по перу с чернильницами и продиктовал необходимый текст. После подписания бумаг, доктор приступил к опытам. Через некоторое время он всем продемонстрировал крохотную щепоточку свинцовых белил.

— Дон Константин, а не волховство ли это? — подозрительно спросил дьяк, трогая пальцем белый порошок.

— Значит, когда у тебя дома жена готовит кашу — это тоже волховство? — язвительно хмыкнул адмирал.

— Скажешь тоже! Тут кашу, а тут…

— А тут белила, которые вам пудами везут из неметчины. А получают они её именно так! Кстати, в монастырях эти белила используют, как краску для изображения святых ликов.

— Да, используют, — согласился Курицын, — только масло в них добавляют.

— Вот видишь! Никаких особых секретов или колдовства тут нет, — и Константин троекратно не спеша перекрестился. — Есть только знания, которые были описаны ещё тысячи лет назад. Многое затерялось из-за войн, пожаров и других бедствий. Зато те, кто владеет хоть толикой этих знаний, стараются их не раскрывать, но нажиться на людском невежестве…

— Ты для моей жены крем обещал, — решил напомнить дьяк, чтобы не обсуждать такие темы при женщине.

— Сергей! — обратился адмирал к доктору.

— Сейчас, сейчас, только руки вымою, — ответил эскулап.

Через некоторое время он вернулся и подошёл к Курицыной.

— Разреши, боярыня, я ощупаю твоё лицо.

Женщина вопросительно поглядела на мужа, и, получив утвердительный кивок, сняла платок, повязанный поверх поярковой шапки. Исследовав лёгкими касаниями пальцев щёки, лоб и подбородок, доктор удовлетворённо хмыкнул.

— Боярыня, если хочешь, то я научу тебя делать крем, который подходит для твоей кожи, и ты станешь готовить его сама.

Курицына снова вопросительно уставилась на мужа, а тот на Константина.

— Фёдор Васильевич, что ты на меня-то смотришь? Ты на супругу свою смотри, надо ей или нет? — усмехнулся адмирал.

— Надо! — ответил дьяк и Курицына вместе с доктором удалилась в соседнее помещение.

Башлыков тем временем позвонил в колокольчик, после чего появился кок.

— Любезный ты мой, сделай нам, пожалуйста, по чашечке кофе. А ещё принеси сахара, молока и печенья.

— Как ты с ними со всеми, дон Константин, вежливо разговариваешь, — удивился Курицын, когда кок ушёл.

— Не пристало, Фёдор Васильевич, благородному мужу марать свои уста бранными словами, грех это. К тому же я личным примером показываю подчинённым, как надлежит себя вести в приличном обществе, дабы не уронить честь.

— Ну, да, ну, да, — покивал головою дьяк.

Кофе вначале Курицыну не понравился. Мало того, что горячий, так ещё и горький. Тогда Константин предложил ему добавить по вкусу сахара и молока. После этого употребление напитка пошло веселее.

— Кстати, Фёдор Васильевич, хочешь смешную историю по поводу вежливости и кофе?

— Расскажи, — заинтересовался дьяк.

— Заходит вежливый мужчина в корчму и спрашивает у хозяина: "Любезный, а можно мне чашечку кофе?" А корчмарь и отвечает: "А хрен тебя знает, можно тебе кофе или нет!"

По громкому смеху было видно, что дьяку история понравилась. Потом Константин рассказал ещё несколько забавных анекдотов, от которых Курицын ржал, как лошадь. Вскоре вернулась его супруга и тоже такая довольная, словно миллион в лотерею выиграла. В руке у неё был листочек с какими-то письменами и небольшая скляночка. Усадив довольную боярыню в кресло, Константин позвонил в колокольчик. Появился кок и ещё пара матросов. С собой они принесли пятилитровый самовар, фарфоровую заварницу, сгущённое молоко и жареную картошку с копчёной рыбой.