— Ух, ты! Классно! — у адмирала моментально загорелись глаза. — И какова дальность огненной струи?
— Зона действия до сорока метров. Но это так называемый пехотный вариант, который в состоянии нести один солдат. Весит снаряжённый огнемётный ранец тридцать килограмм. Но мы ещё проводим испытания, чтобы во время боевых действий техника не подвела…
— И сколько будет огнемётов?
— Думаю, что десятка вполне хватит. Слишком хорошо — тоже не хорошо.
— Что ж, соглашусь. А не пехотный вариант?
— А не пехотный вариант — это уже мощная установка, вес которой не меньше центнера, и пульнуть струёй она может до ста метров, а то и дальше. Всё зависит от подаваемого давления. Только нам такие дуры вроде пока без надобности. Освоить бы, что попроще…
— Наверное, — согласился Руслан.
— Кстати, — продолжил Черныш, — тебе там быть совершенно не нужно. У нас много молодых перспективных капитанов, которые уже успели проявить себя…
— И чё, мне здесь, что ли отсиживаться? — на лице адмирала отразилось явное сожаление.
— Зачем? В Архангельске будешь. А по радиотелеграфу станешь контролировать все действия моряков. Имея под рукой большие торговые корабли, выйдешь к ним навстречу, когда они завершат все дела. Надеюсь, что добыча не разочарует…
— Тогда уж лучше дожидаться где-нибудь на Фарерских островах…
— Руслан, ну зачем привлекать к себе ненужное внимание? И так, наверное, уже примелькались. Сидят норвежцы с датчанами и думают, а чего это каждый год кораблики туда-сюда мимо нас бегают?..
— Не мимо. Мы там останавливаемся, чтобы провиантом запастись.
— И кем представляетесь?
— Торговцами из Палестины. Местные священники нас любят.
— Это в честь чего? — удивился император.
— Так мы им всю религиозную атрибутику по дешёвке сбываем. Вино, ладан, лампадки, благовония, аромалампы плюс другую мелочёвку…
— Всё равно — не надо. Кстати, за какое время наши корабли от Фарерских островов доходят до Архангельска?
— Обычно дней за пятнадцать. От погоды всё зависит. Бывает, делаем стоянки, когда вокруг Норвегии идём…
— Ясно, — кивнул император.
— Кстати, юго-восточней Фарерских островов ещё есть острова. Они как раз расположены на выходе из Северного моря. Там можно будет встретиться…
— Руслан, это уже скорее тактический вопрос. Определяться будешь в зависимости от обстоятельств… Ну, что, вроде всё на сегодня?
— Павел Андреевич, — обратился Бурков, — как я уже докладывал, Великий князь организовал службу световых сообщений…
— Гелиограф, что ли? — перебил император.
— Ну, да. Я Курицына в своё время просвещал по этому вопросу.
— И я тоже! — влез адмирал. — У меня сигнальщики на кораблях и флажками умеют знаки передавать и светом…
— А Великому князю это зачем?
— С вышек, Павел Андреевич, сигнал на расстоянии до двадцати километров виден вполне спокойно, проверено. Как минимум можно незаметно предупреждать об опасности. Это не дымовые столбы…
— Ну, в принципе — да, — согласился Черныш. — А к чему ты мне про это напомнил?
— Наши ребятки из Москвы передали, что ещё зеркала нужны…
— Много надо?
— Думаю, ста штук вполне хватит…
— Хм, не мало, не мало…
— Так за эти зеркала древесину из дуба обещали. Сами знаете, из неё паркет получается классный…
— Ну, тогда ладно…
— Да, Руслан, — обратился к нему Бурков, — забыл сказать… Антонина Григорьевна просила, чтобы я тебе напомнил насчёт какого-то гуано… Пусть твои моряки тонн десять привезут…
— Что за гуано? — заинтересовался Черныш.
— А-а, — махнул адмирал рукой, — так — удобрение…
— А поподробнее?
— Короче, — вздохнул Руслан, — гуано — это удобрение, состоящее из птичьего помёта. Мы его собираем на одном из островов (Ичабо), что находится возле берегов Намибии. Оно там лежит метровыми слоями — накопилось за тысячи лет…
— Блин! — хлопнул Черныш себя ладонью по лбу. — Руслан, ты хоть понимаешь, что это, по сути, золотые россыпи? В НАШЕ время строили гигантские заводы, чтобы производить удобрения, а тут целый остров, бери — не хочу! А сейчас, кстати, это дерьмо используют во всех странах для изготовления пороха…
— Да, ладно?! — не поверил адмирал.
— Точно тебе говорю! Вы же покупали селитру… Неужели никогда не задумывался, из чего её делают?
— Из азотной кислоты и соды…
— Это мы так делаем! — перебил император, — Поэтому у нас чёрный порох такой хороший, плюс, конечно, зернистая форма. А во всём остальном мире селитру получают в ямах, куда сбрасывают отходы жизнедеятельности человека и животных. Кстати, ты никогда не задумывался, почему Римский Папа старается жёстко контролировать торговлю квасцами?
— Потому что товар ходовой. Используется как лекарство, и для окрашивания тканей и кожи…
— Это всё пустяки, Руслан. Вот гляди… Мы получаем азотную кислоту при помощи аммиака, с которым у нас вообще нет проблем. Арабы же, а вслед за ними и европейцы, используют для этого дела квасцы. Конечно, качество у них выходит, скажем прямо — хреновенькое, но смешивая полученный аналог с поташом они умудряются производить вполне неплохую селитру, а следовательно и порох…
— О, как! — удивился адмирал. — Что же, пардоньте — не Менделеев я. Мне химические таблицы не снятся, лишь чертежи кораблей — всё улучшаю и улучшаю…
