Семён глянул на отвесную стену темных неприступных скал, тянущуюся едва заметной дугой с юга на север. Ему казалось, что эта стена вздымалась до самого неба.
— А ну поди одолей! — усмехался староста, махнув рукой в сторону хребта. — Живо себе шею свернёшь.
— А вы ходили? — поинтересовался Бор.
— Ну, бывало, пробовал… по юности лет… Однако скажу, что тут даже горные козлы не рискуют лазить. Только через тоннель!
— Кто же его делал? — снова спросил северянин.
Прутик вдруг хмыкнул, но увидев недовольное лицо Бора, тут же затих. Конечно, тот не учился во всяких там университетах, не читал умных книжек, поэтому, имел право чего-то не знать.
— Да он сам собой образовался, — говорил староста.
Гости вошли в дом, там хорошо перекусили и легли отдыхать. А поутру расплатившись с хозяином, стали вновь собираться в дорогу.
— Вы вот что, — затараторил староста, — сами тем тоннелем не ходите… Заблудиться, конечно, не заблудитесь, но мало ли чего. Лучше идти группой… большим отрядом…
— Это же кого-то поджидать придётся, — возразил Первосвет. — Эдак мы неделю тут проторчим.
— Чего неделю! — всплеснул руками староста. — Я вам точно говорю, что коли поспешите, то нагоните караван. Он, наверное, уже внутри… Кстати, как доберётесь до Погостовой Ямы, попадёте на зарец.
— Куда? — напрягся Бор.
— Зарец — это праздник такой, — рассмеялся Первосвет. Он выглядел очень довольным. — Ух ты! А ведь точно… ведь какой сегодня день… как я забыл про это…
Северянин сощурился, при этом не обратив внимания, что перешёл на гибберлингский язык (кстати, Семён заметил, что подобное у Бора раз от разу проскакивает):
— Хфаз ер пфас?
— Чего? — не понял Первосвет.
— Что это такое? Вы вообще о чём говорите? — хмуро вопрошал северянин, видно всё ещё подозревающий какие-то неприятности.
— Ну… не знаю, как у зуреньцев, а у нас это праздник — зарождающегося весеннего солнца. Принято в это время вырезать деревянных коньков, красить их красным цветом… Да, и коньки эти — двухголовые. Одна башка смотрит назад, другая — вперёд… Фигурки смешные такие… забавные… Да и сам этот праздник очень веселый. А вечером мы разводили костры…
— Ладно, разберёмся! — оборвал рассказ товарища Бор.
Через полчаса тронулись дальше. Огневолк ехал впереди, следом на жеребце Первосвет, а потом уж и Семён.
К полудню подобрались к тоннелю. Возле входа в него были следы чьего-то недавнего лагеря.
— Нагоним? — спросил Первосвет.
Бор пожал плечами, а потом заявил:
— Бояться нам нечего… Это я точно знаю. Потому поедем сами. А уж коли кого догоним… и то будет хорошо.
Факелы зажигать не понадобилось. Вдоль всего пути следования были выложены огромные светящиеся глыбы, внешне напоминающие куски янтаря. Семёну вдруг вспомнилось как кто-то говорил, что это магия эльфов. Это они, мол, предложили создать подобные «светильники».
Отряд неспешно въехал в тоннель. Кони боязливо ступили внутрь, но, на удивление, довольно быстро пришли в себя. Гулкий цокот копыт уносился по широкому освещённому коридору, многократно отражаясь от гладких стен. Было такое ощущение, что всё тут было рукотворным.
Здесь было достаточно просторно, и телеги меж собой могли запросто разъехаться. А места даже ещё бы на одну хватило.
— Мне моя бабка рассказывала, — подал голос Первосвет, — что этот проход создал громадный червь, живший до Катаклизма. Мол, он прогрыз дыру в горах, пытаясь выбраться на другую сторону.
— Сказки! — махнул рукой Бор.
И словно вторя ему, рыкнул его огневолк.
— Наверное, — пожал плечами гигант. — Однако же сколько чудес в Сарнауте! Не перестаю удивляться.
— То ли нас ещё ждёт впереди, — ухмыльнулся северянин. — Про твой родной край столько страшных баек ходит…
— В основном врут, — улыбнулся Первосвет. И они чуток посмеялись.
Семён же, ехавший позади, выглядел испуганной мышкой.
В тоннеле было прохладно. Не смотря на то, что все ехали верхом, дорога сквозь горы заняла несколько часов. И уже даже стало казаться, будто отряд едет целый день. А конца-края и не видно.
Сначала все хоть немного да переговаривались друг с другом. Но чем дольше ехали, тем молчаливее становились.
На очередном повороте, Семён ощутил, как в лицо дохнуло свежим воздухом.
— Скоро выход, — обрадовано проговорил Первосвет.
Ему тоже уже надоела угнетающая обстановка подземелья. Один лишь Бор выглядел бесстрастным.
Пару десятков минут и отряд очутился у выхода из тоннеля. Впереди, в какой-то версте книзу, раскинулся уютный городок. Это и была Погостовая Яма. Дорога широкой лентой вилась между пригорками, упираясь в высокие распахнутые настежь ворота.
Солнце медленно шло на отдых, окрашивая небо в малиновый оттенок.
— Вот мы и в Темноводье, — широко заулыбался Первосвет.
Он с силой втянул носом воздух родного края и пришпорил коня.
Ласковый ветерок игрался многочисленными знамёнами ультрамаринового цвета, развевающимися на стенах и на шпилях башенок. Подъехав поближе, всадники разглядели изображённое на стягах золотое солнце, хмурый лик которого сурово глядел на гостей.
У ворот отряд остановил караул. Скорее, это произошло из-за «лошади» северянина. Ратники были весьма напряжены, но не напуганы. Впрочем, надо не забывать, что огневолк произвёл фурор даже в Новограде.
