В конце они оба умрут - [75]

Этот день дарит мне невообразимо много. Но при этом он абсолютно немыслим, абсолютно невыносим.

На глаза у меня наворачиваются слезы, и остановить их невозможно. Наконец-то я плачу, потому что хочу, чтобы у меня впереди были новые утра.

– Я уже по всем скучаю, – говорю я. – По Лидии, по плутонцам.

– И я, – говорит Руфус. – Но мы не можем снова рисковать их жизнями.

Я киваю.

– Меня убивает это подвешенное состояние. Не могу больше оставаться на улице. – Грудная клетка вся напряжена. Есть огромная разница между жизнью без страхов, которой я в конечном итоге и научился жить, и твердой уверенностью, что тебе есть чего бояться. – Тебе будет неприятно, если я скажу, что хочу домой? Хочу лежать в своей постели, где ничего не представляет опасности, и хочу, чтобы ты поехал со мной, но в этот раз вошел в квартиру. Я знаю, что провел всю жизнь, прячась там, но сегодня я очень постарался пожить нормальной жизнью и теперь хочу поделиться своим домом с тобой.

Руфус сжимает мою ладонь.

– Веди меня домой, Матео.

Плутонцы

18:33

Этим троим плутонцам не позвонили из Отдела Смерти, потому что сегодня они не умрут, но их четвертый товарищ получил предупреждение, и эта новость обернулась настоящей катастрофой для каждого из них. Плутонцы едва не стали свидетелями смерти своего лучшего друга Руфуса, когда на него уже было направлено дуло пистолета. Последний друг Руфуса появился из ниоткуда, как супергерой, и ударил Пека по лицу, чем спас Руфусу жизнь. Или, по крайней мере, продлил ее еще ненадолго. Плутонцы знают, что Руфус не переживет сегодняшний день, но он не погиб от жестокой руки того, кто собирался его убить.

Плутонцы стоят все вместе на обочине у «Кладбища Клинта», когда полицейская машина отъезжает от клуба, увозя безымянную банду в участок.

Двое парней радуются, надеясь, что эти трое проведут за решеткой больше времени, чем они сами провели там сегодня.

Девушка сожалеет о том, что сыграла в этой истории такую роль. Но при этом испытывает облегчение, что ее неуверенный в себе, ревнивый бойфренд не нанес Руфусу смертельного удара. Ее бывший бойфренд.

Несмотря на то что смерть им самим пока не угрожает, завтра жизнь каждого плутонца изменится. Им придется все начать сначала. Они уже привыкли это делать. В свои юные годы они обросли таким количеством историй, которым не может похвастаться почти никто из их ровесников. Смерть друга, как бы она ни настигла его, останется в сердцах этих подростков навсегда. Жизнь нельзя назвать чередой уроков, но порой она все-таки их преподносит.

Мы рождаемся в семье, но на друзей мы всегда набредаем сами. Иногда обнаруживаем, что кого-то можно уже оставить в прошлом. Другие стоят того, чтобы идти ради них на любой риск.

Трое друзей обнимаются, и в их плутонском объятии не хватает одного звена. Но оно никогда не будет забыто.

Руфус

19:17

Мы проходим мимо того места, где Матео сегодня утром похоронил птицу. Я тогда был не более чем незнакомцем на велике. Нам уже пора начинать бояться, потому что очень скоро наш срок годности истечет, как у старого мяса, но я держу себя в руках, шагая рядом с Матео, и он, кажется, тоже в порядке.

Матео ведет меня к дому, в котором живет.

– Если ты больше ничего не хочешь делать, Руф, я подумал, может, мы можем снова сходить к папе?

– Ты только что назвал меня Руфом?

Матео кивает и морщится, как будто только что неудачно пошутил.

– Подумал, что можно попробовать. Это ничего?

– Конечно, ничего, – говорю я. – И план мне нравится. Хорошо будет немного передохнуть, а потом сразу двинуть. – Часть меня не может перестать гадать, ведет ли Матео меня домой, чтобы заняться сексом, но, скорее всего, секс сейчас не первое, что у него на уме.

Матео едва не нажимает кнопку лифта, но потом вспоминает, что мы договорились им не пользоваться, особенно сейчас, когда жить нам осталось совсем мало. Он открывает дверь на лестницу и начинает осторожно подниматься вверх. Тишина между нами с каждой ступенькой становится все тяжелее. Мне хотелось бы поторопить Матео, чтобы мы наперегонки понеслись к его двери, как на пляже Джоунс в его фантазиях, но сейчас это самый верный способ никогда не добраться до квартиры.

– Я скучаю… – Матео останавливается на третьем этаже. Мне кажется, он сейчас заговорит о папе или Лидии. – Я скучаю по временам, когда был таким маленьким, что не боялся смерти. Скучаю даже по вчерашнему дню: вчера я был параноиком, но не должен был умереть.

Я обнимаю его, потому что объятие говорит все, когда мне сказать совершенно нечего. В ответ Матео прижимается ко мне, а затем мы преодолеваем последний лестничный пролет.

Матео открывает входную дверь.

– Не могу поверить, что впервые привожу домой парня, а здесь нас даже никто не ждет.

Вот была бы чума, если бы мы зашли в квартиру, а на диване сидел бы папа Матео.

Мы заходим, но в квартире никого, кроме нас, нет.

Надеюсь.

Я обхожу гостиную по кругу. Не буду притворяться, я немного нервничаю, как будто из-за угла может выпрыгнуть какой-нибудь старый друг семьи, успевший стать врагом и решивший, что раз отец Матео в коме, то квартира беззащитна. Но вроде все тихо. Я рассматриваю общие фотографии класса Матео. На некоторых он без очков.