В коммандо - [31]

Тогда же мы услышали об отступлении де Вета из Капской колонии, но не официально. Это было представлено, как небольшая неудача, а сначала все как будто было хорошо, так, чтобы все мы решили, что скоро наступит мир.

Как мы радовались!

Но несколько дней спустя официальное сообщение де Вета было прочтено нам вслух, и после этого наш дух действительно ослаб. Что было проку от нашей борьбы, если колония не помогла бы нам?

Разочарование не было достаточно большим, чтобы заставить нас сложить оружие, но мы знали, что пройдет еще много долгих дней до того, как мир настанет на земле. Как долго мы должны все еще бегать с места на место? Когда дадим отдых нашим истощенным телам? И как мы жаждали видеть своих дорогих, если только можно еще найти их живыми!

Заключение. Сражение при Стомпис – В руках врага

Мы остались в Тафелькопе целых три недели. Я был назначен комиссаром коммандо Крюгерсдорпа и стал объезжать соседние фермы, чтобы обеспечить коммандо всем необходимым. Но, поскольку генерал де ла Рей некоторое время назад расположился лагерем рядом с Риетфонтейном, поживиться там было почти нечем, если мы не хотели лишать последних припасов оставшихся на фермах женщин, мужья которых были в вельде.

Наш лагерь был перемещен из Тафелькопа в Риетпан, откуда несколько сотен из наших всадников с несколькими орудиями и фургонами отправились в Гроот Кафферкрааль, в районе Хартбеерсфонтейна. Генерал де ла Рей приехал, чтобы лично организовать экспедицию, в сопровождении генерала Кемпа. Я пошел с человеком по имени Джоости в окрестности Лихтенберга и Клейн Каффиркрааль, чтобы забрать там рогатый скот. Там я услышал много рассказов о поведении врага, который приходил туда за неделю до этого.

По какой-либо причине дома там не были сожжены, возможно, вследствие устных переговоров между Ботой и Китченером. Я знаю о только одном доме, который был сожжен. Это был самый лучший дом в окрестностях и принадлежал он Виллему Бассону. Сама госпожа Бассон рассказала мне, как это случилось. Когда пришел враг, ее муж сбежал вместе с рогатым скотом. Солдаты требовали у нее деньги. Они сказали, что в таком прекрасном доме должно быть много денег, и когда она отказалась что-то им дать, они обнаглели. Находка пакета с динамитом в каретном сарае предоставила им прекрасное оправдание. Динамит использовался Бассоном при рытье колодцев. Обнаружив пакет, они закричали 'Ура!' и помчались с ним к соседнему лагерю. Через некоторое время они вернулись и ворвались в дом, разбивая окна камнями. Действительно героический штурм крепости, обороняемой женщинами! Они сломали все, что было в доме, и женщины и дети были вынуждены убежать к госпоже Шефферс в Клейн Каффиркрааль, где я и встретил их.

Мы знали о многих случаях жестокости и насилия, случаях, которые будили в нас страстную ненависть.

Я не думаю, что случаи насилия, о которых не говорят из-за страха, происходили с ведома военных властей, которые, вероятно, были о них неосведомлены. Можно думать, что худшие инциденты были совершены отдельными патрулями, которые могли дать волю своим худшим чувствам. Не всегда можно считать старших офицеров ответственными за действия, совершенные отдельными солдатами, и ни один из английских офицеров не ответил за незаконные действия, совершенные на нашей территории. Но если англичане, со своей национальной гордостью и упрямством, отрицают эти действия, мы можем привести достаточное доказательство большего количества таких случаев.

Я не присутствовал, при нападении крюгерсдорпцев на отряд Бабингтона рядом с Ленсденплаац, в окрестностях Грооф Каффиркрааля. Но следующим утром, когда они отступали, я присоединился к ним с небольшим стадом рогатого скота, и присутствовал при сражении при Стомпис. Ночью накануне сражения я услышал, как де ла Рей приказывал Кемпу выступить в четыре утра вместе с его людьми в направлении вражеских позиций. Он говорил, что, если враг пойдет в атаку, надо обороняться, чтобы дать нашему подкреплению возможность напасть с тыла. Кемп приказал лагерю, или, скорее, нескольким оставшимся фургонам, отойти к следующим утром к ферме Боденстейна.

Пока мы были заняты, запрягая фургоны, услышали взрывы снарядов вражеских пом-помов, и, прежде, чем фургоны перешли вброд опасный брод в ручье около фермы Боденстейна, пули пролетали над нашими головами с увала позади нас. Женщины убежали в дом, а бюргеры отступили с такой скоростью, с какой могли. Враг окружил нас ночью, и каждый бюргер должен был приложить все усилия, чтобы сбежать из сжимающегося полукруга. Немногим, оставшимся, чтобы защитить орудия, скоро пришлось убегать вслед за остальными, и оставить одно орудие по ту сторону брода. Другие, возможно, могли бы спастись, если бы женский лагерь не помешал им, перекрыв дорогу.

Мы отступили к Фетпану Те из бюргеров, которые отступили правее в направлении Стомпис, оказались в лучшем положении, поскольку правое крыло врага должно было соблюдать осторожность и не входило в лес. Враг стрелял в нас с седла, чтобы увеличить нашу панику, что с их стороны было правильно, потому что мы не могли никуда повернуть. Моя лошадь была переутомлена и сменила аллюр на тяжелый галоп, верный знак того, что долго она не протянет. Когда я оглянулся, то увидел, что несколько хаки поехали вперед, заставляя наших бюргеров сдаваться. К счастью, кто – то отпустил запасную лошадь; я сел на нее без седла и таким образом спасся, но в течение нескольких дней после этого не мог сидеть в седле.