В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России - [6]

.

У внука Дмитрия Зерна Ивана Годуна было два сына: Григорий и Дмитрий. Ветвь, шедшая от последнего, видного положения при дворе не занимала. Григорий был отцом шестерых сыновей: Василия Большого, Петра, Ивана, Григория, Данилы, Василия Меньшого. Оба Василия и Григорий умерли бездетными, а потомство тверича Данилы ничем себя не проявило. На рубеже XV–XVI вв. Петра испоместили в Новгороде. Карьера его не блистала яркими событиями. У старшего сына Петра — Афанасия был сын Яков, ставший опричником[48]. Дети второго сына Петра — Василия (Степан, Григорий и Иван) достигли многого, ставши боярами[49]. У Ивана Григорьевича Годунова было четверо сыновей: Иван Чермный, Федор Кривой, Дмитрий и бездетный Василий. Трое первых в середине XVI в. служили дворовыми детьми боярскими по Вязьме;[50] возможно, там владел землями и их отец. Иван Чермный рано (в 1559 г.) умер и ничем не прославился[51]. Его старший сын Федор стал опричником, но в 70-е годы сошел со сцены[52]. Почти ничего не известно о братьях Ивана — Федоре и Василии[53]. Федор Иванович Кривой, судя по прозвищу, вряд ли мог успешно продвигаться на военной службе. Очевидно, он рано умер.

Третий из сыновей Ивана Григорьевича Годунова — Дмитрий сделал блестящую карьеру. В 1567, 1571/72 и 1572/73 гг. он ходил «за постелью», а к весне 1574 г. получил чин окольничего. В августе 1574 г. Д. И. Годунов местничал с боярином В. И. Умным-Колычевым. Конец дела отсутствует, но, судя по всему, Годунов должен был выиграть у полуопального боярина. В 1571 г. Д. И. Годунов присутствовал на свадьбе Ивана IV с Марфой Собакиной[54].

У Федора Кривого было трое детей: Василий, Борис и дочь Ирина. Юность у Бориса Федоровича была, наверно, трудной. Родился он около 1549 или 1552 г.[55] Отец не мог способствовать его продвижению по лестнице чинов. Старший брат поступил было в опричнину (Вязьма была опричной территорией), но вскоре после лета 1571 г. умер от морового поветрия. Приходилось пробивать путь самому. С ранних лет Борис понял, что дворовые интриги дают куда больше, чем ратные подвиги. Понял и то, что до поры до времени нужно держаться в тени, используя сильных покровителей. В литовском походе 1567 г., когда его дядя Дмитрий Иванович был постельничим, Борис еще стряпчий, но уже опричник, а это значило многое. В конце 1570 г. он с двоюродным братом Федором били челом на кн. Ф. В. Сицкого. Решение было, что «тот поход Борису и Федору невмест[н]о для князя Федора Ситцкого»[56]. Эта крупная местническая победа стала возможной потому, что Сицкий был братом жены опального Ф. А. Басманова. В походе Борис был рындой «у рогатины», а его двоюродный брат шел «с другим саадаком». Победа в местническом споре, очевидно, обусловливалась и тем, что Борис женился на одной из дочерей царского любимца Малюты Скуратова[57]. Женщины играли большую роль в судьбе Бориса Годунова. На заре своей деятельности он вошел в опричное окружение молодых вязьмичей, соседей-землевладельцев, которые начинали играть заметную роль в последние опричные годы. Это Б. Я. Бельский, князья И. М. Глинский, Шуйские и далеко не молодой Малюта Скуратов.

Отец Бориса к началу 70-х годов, наверно, умер. В марте 1572 г. Борис дает сельцо Прискоково в Плесском уезде в Ипатьев монастырь не с ним, а с дядей Дмитрием Ивановичем. Вдова Ф. И. Годунова с Борисом в 1575/76 г. дали в монастырь еще одну деревеньку[58]. В майском походе 1571 г. Борис сам идет «с другим саадаком», но у царевича Ивана. В 1571 г. Борис с братом Василием и дядей Дмитрием участвовали в церемонии бракосочетания Грозного с Марфой Собакиной. В новгородском походе 1571/72 г. Борис снова при царевиче «с копьем», как и в походе на Пайду в конце 1572 — начале 1573 г.[59]

На свадьбе царя в январе 1575 г. присутствовали наряду с Д. И. Годуновым Борис с женой Марией, кузеном Федором Ивановичем и дальним родичем Никитой Васильевичем. Борис пользовался явной благосклонностью царя. Он назван «дружкой» его и мылся в «мыльне» с государем и другими царскими любимцами — Б. Я. Бельским, Никитой Васильчиковым (братом царицы), а также с Ф. В. Старого. Пройдет всего несколько месяцев, и двое из четырех любимцев царя попадут в опалу. После женитьбы царевича Федора на сестре Бориса Годунова Ирине[60]. положение последнего при дворе упрочилось[61].

Кроме Годуновых, Тулуповых и Колычевых расположением царя пользовался и А. Ф. Нагой, вернувшийся 29 ноября 1573 г. из десятилетнего пребывания с посольской миссией в Крыму. Афанасий Федорович происходил из семьи, связанной со старинными традициями дворцовой службы (отец его в 1533 г. был ловчим, но к 1547 г. дослужился до чина окольничего). Двоюродная сестра Афанасия Евдокия в 1549 г. была выдана замуж за Владимира Старицкого, но вскоре (в 1557 г.) умерла[62]. Дети от брака князя Владимира с Нагой не были казнены Грозным вместе с их отцом,[63]. а одна из его дочерей (Мария) в 1573 г. стала женой принца Магнуса. Еще в Крыму (в 1571 г.) Афанасий Федорович стал опричником. По приезде на Русь А. Ф. Нагому пожаловали титул дворянина Ближней думы. Он участвовал в важнейших дипломатических переговорах: в январе 1575 г. — с имперскими гонцами, в марте в Старице — с литовскими гонцами, в июле — с датскими послами, в январе 1576 г. — с цесарскими, в октябре — с крымскими и в ноябре — с польскими