В Камчатку - [57]
Воцарилась тишина.
— Не-на-вижу! — фальцетом, подвизгивая, закричал Чириков. Его будто пружиной подбросило в сторону Атласова, однако уже на излете рука Ярыгина вернула его на место, и он сжался, поскрипывая от злости зубами.
— Петр!.. Петр, не ерепенься… Владимир Владимирович — он на шутки мастак, — успокаивая Чирикова, говорил Миронов-Липин, а сам поглядывал на Атласова, как тот воспримет его слова. Атласов, не глядя на Чирикова, спросил у Ярыгина, даст ли он казаков и грузовую нарту заготовить дровишек: поизвелся, холодна зима проклятущая, он и не упомнит, чтобы раньше такая бывала. Отчего ж нарту не дать, если юкола найдется: поистощали запасы, хотя и середина зимы, январская треть, отвечал Ярыгин. (Лето года 710 было безрыбным.)
— Не-на-ви-жу! — прошипел Чириков, сбрасывая с плеча руку Ярыгина.
И Миронов-Липин понял, что примирение не состоится, морские острова останутся для него в тумане, а Чирикова хотя бы на время надо увезти в Верхний острог, иначе крови не избежать. («Экий все-таки дурак», — ругал он Чирикова.)
Он не стал медлить.
Наутро Нижний огласился лаем собак.
Чириков в распахнутой шубе на виду у всех тискал свою бабу, черноволосую, в сарафане. Она целовала его в бороду и плакала.
— Где Мармон? Не вижу Мармона, — говорил Анциферов Миронову-Липину.
— Нарты перегружены. Позову — вернется.
Анциферову не понравилось, что Мармон остается в Нижнем.
Никто не знал, что между Мироновым-Липиным и Мармоном состоялся разговор. «Затихни, — наставлял Миронов-Липин, — не встревай ни в игры азартные, ни в ссоры. Ты есть и тебя нет. Я должен знать о каждом шаге Атласова и Ярыгина. А когда вернется из Верхнего Чириков, не забудь и про него. Ну а если такое узнаешь, что невмоготу за зубами держать, ко мне… Как Худяк. Токмо не окочурься… Но зачем Худяк? Не скажешь, а? Нет, не зря собой презрел. Такое сдернуло, одному богу известно». Мармон выслушал приказчика молча.
И все же Миронов-Липин не мог отделаться от чувства, что смерть отобрала у Худяка то, что принадлежать только ему, Миронову-Липину.
— Давай! — крикнул Анциферов, и нарты одна за другой покинули Нижний острог.
«Боже, помоги, не дай дрогнуть», — думал Анциферов, оглядываясь на Миронова-Липина и Чирикова, которые, привычно устроившись на нартах, вскоре подремывали.
В нескольких верстах от Нижнего каюры налегли на остолы.
— Рановато, — пробормотал Чириков, еще дышавший домашним теплом. Слезы бабы тронули его. Ну к чему тащиться в Верхний острог, когда в избе протоплено, рыбные головки отварены, вино в бочонке, а брусника и шикша ждут, когда хозяин захочет опохмелиться. Миронов хоть бы сказал, зачем он нужен в Верхнем. Нет, молчит. Узнаешь, говорит. Нет никакого ему проку от зимней нудной тряски. Он и с нарты не будет вставать, казаки вон идут к Миронову. Скажет, вставай, он не встанет. Но почему они валят приказчика? Зачем? Они что, ошалели, на приказчика руку подняли? И Анциферов молчит. Козыревский, тот вроде как за Анциферова хочет спрятаться. Да нет, шутят казаки, кости разминают… Только почему с приказчиком… Его не свалишь, силен. Вон, вновь на ногах. А ругается — солнце дрожит.
— Шубу скидавай! — услышал Чириков голос Шибанова. — Че пачкать-то! — И потянул за рукав.
Миронов отпихнул Шибанова. Так ему и надо, ворюге. Сейчас на коленях будет валяться, а Миронов не спустит, живьем укатает. Однако Шибанов на колени не пал, а закричал:
— Ах ты, курвина, брыкаться! Вяжи его!
Казаки мухами облепили приказчика, и его богатая лисья шуба отлетела в сторону и, будто вздохнув освобожденно, припала к снегу.
— Бунт! Мало вас Волотька Атласов порол! — Миронов-Липин, устрашая, сделал шаг на казаков, тесня их своим криком. — Анциферов, Козыревский, ко мне!
Он их положит: с Анциферовым сам черт не страшен, Козыревский удал…
«Сам зовет, значит — судьба!» — Анциферов дернул палаш.
«Худяк знал…» — И Миронов-Липин осел.
Каюр едва сумел сдержать остолом собак.
Они убили Миронова-Липина. Чириков увидел, как Анциферов втыкает в снег свой палаш, освобождаясь от крови законного приказчика… Просить… Умолять… Но выжить…
Чириков, обнажив голову, сделал несколько шагов к Анциферову, потом опустился на колени и пополз к его ногам.
— Это все он… он… — бормотал Чириков, дергаясь в сторону Миронова-Липина. — Смилуйтесь… Господи, смилуйтесь! Все отдам! — Бормотание его превратилось в визг, он привалился к сапогам Анциферова.
Тот брезгливо оттолкнул Чирикова.
— И бабу? — услышал сверху, чуть ли не с неба, голос Шибанова.
— Дай покаяться! — возвел руки Чириков.
— Повремени, — шепнул Козыревский Анциферову.
— Пусть кается, да поскорее.
Пока шептал Чириков непослушными губами молитву, казаки вырубили прорубь. Он видел, что это его могила. Нет, это не для него. Он должен жить. Он долго будет жить. У него в Якутске жена. Она молодая. Она родит ему сына. Он хочет жить!
— Хватит! — решил Данила.
Шибанов, смеясь, звякнул перед глазами Чирикова смыками.
— А помоги мне, Харитоша, отправить раба божьего Петра Чирикова на тот свет, — все так же смеясь, попросил Шибанов Березина. — Прощевай, сударь.
Но стоило казакам прикоснуться к нему, как он стал выть, кусаться, и с превеликим трудом защелкнули на его руках смыки. В прорубь столкнули молча.
Об исследовании земли Камчатки русскими землепроходцами во главе с Владимиром Атласовым в конце XVII в. историческая повесть «Атаман». Рассказы знакомят читателя с отдельными страницами жизни русских людей XVII–XVIII вв.
От издателяРоман «Семья Машбер» написан в традиции литературной эпопеи. Дер Нистер прослеживает судьбу большой семьи, вплетая нить повествования в исторический контекст. Это дает писателю возможность рассказать о жизни самых разных слоев общества — от нищих и голодных бродяг до крупных банкиров и предпринимателей, от ремесленников до хитрых ростовщиков, от тюремных заключенных до хасидов. Непростые, изломанные судьбы персонажей романа — трагический отзвук сложного исторического периода, в котором укоренен творческий путь Дер Нистера.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.
Александр Никитич Плетнев родился в 1933 году в сибирской деревне Трудовая Новосибирской области тринадцатым в семье. До призыва в армию был рабочим совхоза в деревне Межозерье. После демобилизации остался в Приморье и двадцать лет проработал на шахте «Дальневосточная» в городе Артеме. Там же окончил вечернюю школу.Произведения А. Плетнева начали печататься в 1968 году. В 1973 году во Владивостоке вышла его первая книга — «Чтоб жил и помнил». По рекомендации В. Астафьева, Е. Носова и В. Распутина его приняли в Союз писателей СССР, а в 1975 году направили учиться на Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького, которые он успешно окончил.
Владимир Христофоров родился в 1941 году в Семипалатинске. С 1958 года работает в различных газетах Казахстана, учится в Карагандинском педагогическом институте. В 1967 году журналистские пути-дороги привели его на Чукотку, и с тех пор тема Севера — главная в творчестве В. Христофорова. Он автор — книг «Лагуна Предательская», «Невеста для отшельника», «Деньги за путину».В. Христофоров лауреат премии Магаданского комсомола, член Союза писателей СССР.
Анатолий Александрович Ильин родился в 1945 г. в Приморье.В 1968 г. закончил Дальневосточный государственный университет. Печатался в журнале «Дальний Восток», литературных сборниках. Участник XV Всесоюзного совещания молодых писателей в г. Москве. «Соленый берег» — его первая книга.
Виктор Григорьевич Зиновьев родился в 1954 году. После окончания уральского государственного университета работал в районной газете Магаданской области, в настоящее время — корреспондент Магаданского областного радио. Автор двух книг — «Теплый ветер с сопок» (Магаданское книжное издательство, 1983 г.) и «Коляй — колымская душа» («Современник», 1986 г.). Участник VIII Всесоюзного совещания молодых писателей.Герои Виктора Зиновьева — рабочие люди, преобразующие суровый Колымский край, каждый со своей судьбой.