В Камчатку - [47]
— Ты его не растравляй, — кивал Атласов в сторону спящего Худяка. — Он сам расскажет…
— А я молчу… Ни-ни… Что ты, — вздыхала Степанида. — Только жалко мне его.
— Намаялся, бедняга… А дела свои я подправлю… Но ты, женка, должна мне помочь.
— Как могу…
— Со мной не убоишься? (Видно, Атласов спрашивал не первый раз, поэтому Степанида отвечала тут же.)
— Страшно, Володюшка… далеко… Да и Ваню бросать…
— А чего бросать… Крепко на ноги поставлен, грех упасть… Пятидесятник по якутскому списку. Скоро отца перешибет…
— Дите ведь…
— Жениться хочет, а ты все — дите.
— Рано ему. Погулял бы…
— А сама как…
— Я баба… Да и ты уж один был такой. Сейчас девок много, выберет. Успеется.
— Так со мной иль с Ванькой?
— С тобой, Володюшка, куда иголка, туда и нитка.
— От люблю я тебя за это, Стеша, — обрадовался Атласов и, боясь вспугнуть Худяка, засмеялся.
Позже Худяк расскажет, как бежали они от анадырского приказчика, изверга и ханжи, которого и повесить мало: он пытался заставить Худяка подписать многие вины Атласова. Тот упрямился, говоря, что Атласов чист перед богом и что нет за ним никаких прегрешений… Многие муки терпел Худяк, и если бы не Ефросинья, кто знает, быть ли ему в живых. Явилась она к приказчику и выложила перед ним старую бумагу, стертую на сгибах (отыскала в вещичках отца Якова). Как прочитал ее приказчик, пообещал, что отпустит Худяка с миром, только чтоб в Якутске никаких челобитных не подавал… Ефросинья слово дала.
Не стали они дожидаться лета. Запрягли свою нарту — и прощай Анадырь на веки вечные. Костры по ночам жгли большие, боялись волков. Ефросинья почти не спала, так, днем перехватит часок, все сына оберегала. Вскоре Худяк почувствовал, что на их след стала нарта. Он ее не видел, но затылком ощущал — крадутся за ними. Ефросинье ничего не сказал, зачем тревожить, а лук, стрелы да топор всегда под рукой держал. Все же не упредил: подкралась к вечернему огню нарта. Кровавой вспышкой запомнил, как воткнулась стрела в маленького сына, завернутого в кухлянку, как просадило копье грудь Ефросинье. Его ударило в голову.
Как он ожил, непонятно. Нарта его исчезла. Ефросинья, холодная, с открытыми от ужаса глазами, лежала на боку, вцепившись руками в кухлянку с молчащим годовалым сыном. Он понял, что потерял все.
Спустя несколько месяцев, по весне, Худяк притулился к церкви, прося подаяние. Нищие оттесняли его, он днями не имел и корки хлеба. Место у лавки Трегубина было его спасением.
VI
Тяжела жизнь в Камчатской земле. И коряк не ангел, и собственный приказчик не голубь.
В первый раз взбунтовали казаки в 1707 году; они сместили и арестовали Владимира Атласова. Как ни предупреждали его старые товарищи — уйми, Волотька, свой собачий норов, не лайся с казаками, выдай им заслуженное жалованье и, вконец, веди их к Апонскому государству, ведь сам Петр, самодержец всея Руси, тебе наказ дал проведать торговый путь с японцами через морские острова, — не послушал их Атласов, отмахнулся.
— Не время, — возражал он неохотно, — поход держать к морским островам и воевать с курильцами, когда под боком взволновались камчадалы.
— Камчадалы, поди-кась, уже свой народ, с ним свыклись… Вона переженились казаки на ихних бабах, и теперь раскосые ребятишки шмыгают по острогам, — отвечали казаки. — Камчадалы — почти все наши сродники. А мы к безделью непривыкши, отсюда и слова твои опасны. Берегись, Волотька, силы твои нынче малы.
Атласов с ними не соглашался, поход оттягивал, ссылаясь на появившуюся болезнь (хитрая болезнь, не поймешь и какая). Он запирался в ясачной избе и пил крепкую настойку. И так неделя за неделей.
В день, когда его смешали, он проснулся с чугунной головой, поэтому поначалу ничего не понял, смеялся:
— Ну где вам, псам безродным, со мной тягаться… Меня сам государь знает!
— Плохо знает, — отвечали казаки.
— Всамделишно затеяли али шутить взялись? — вскричал Атласов, когда к нему подступили казаки и потребовали сдать оружие. Он дико вскинулся, огляделся по сторонам, ища товарищей, но их не было рядом, их оттеснили и зажали. Вскрикнув от нахлынувшего в голову жара, он выхватил палаш и, отступив на шаг, замахнулся на казаков. Но в замахе не чувствовалось уверенности, что он кого-то сможет порубать, и это придало решимость казакам. Они, сдвинув плечи, насели на Атласова, кто-то повис на руке, сжал, словно клещами. Связанного Атласова с пинками и прочими подталкиваниями заперли в пустой амбар.
— Властвуй над крысами, — сказали ему, смеясь.
Печалься не печалься, а от власти оторвали. Пометался Атласов по амбарушке, да стих и по виду определился — глядите, покорен, что ж, ваша взяла. Повержен Атласов, можно и посмеяться над ним: гогочите, чешите языки, способные только на чесание и баламутство. Он сносил окрики часового; небывалое дело в Камчатке — часовой, а для Атласова в первые дни поставили; терпел хамовитое обхождение нового, выкрикнутого казаками, приказчика Ломаева. Только сердце обливалось от вопленных слез женки своей Степаниды, которая жаловалась на приставания казаков (женке он повелел перебираться в Нижнекамчатский острог).
— Смирился, чертов сын, — порядили казаки, — пущай-кось сидит и без часового, эка важность: бегти — куда бегти-то в Камчатке, споймаем.
Об исследовании земли Камчатки русскими землепроходцами во главе с Владимиром Атласовым в конце XVII в. историческая повесть «Атаман». Рассказы знакомят читателя с отдельными страницами жизни русских людей XVII–XVIII вв.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Евгений Рожков родился в январе 1943 года на Рязанщине.Первые рассказы появились в 1963 году в газете «Советская Чукотка». В 1975 году в Магаданском книжном издательстве вышла первая книга рассказов «Дикий зверь кошка» на русском и чукотском языках.Был участником VI Всесоюзного совещания молодых писателей. В 1981 году окончил Высшие литературные курсы Союза писателей в Москве.Автор книг: «Белым-бело», 1977 г., «Молодая гвардия»; «Осень без любви», 1980 г., «Современник»; «Мужчины, рожденные в январе», 1982 г., Магаданское книжное издательство.
Александр Никитич Плетнев родился в 1933 году в сибирской деревне Трудовая Новосибирской области тринадцатым в семье. До призыва в армию был рабочим совхоза в деревне Межозерье. После демобилизации остался в Приморье и двадцать лет проработал на шахте «Дальневосточная» в городе Артеме. Там же окончил вечернюю школу.Произведения А. Плетнева начали печататься в 1968 году. В 1973 году во Владивостоке вышла его первая книга — «Чтоб жил и помнил». По рекомендации В. Астафьева, Е. Носова и В. Распутина его приняли в Союз писателей СССР, а в 1975 году направили учиться на Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького, которые он успешно окончил.
Виктор Григорьевич Зиновьев родился в 1954 году. После окончания уральского государственного университета работал в районной газете Магаданской области, в настоящее время — корреспондент Магаданского областного радио. Автор двух книг — «Теплый ветер с сопок» (Магаданское книжное издательство, 1983 г.) и «Коляй — колымская душа» («Современник», 1986 г.). Участник VIII Всесоюзного совещания молодых писателей.Герои Виктора Зиновьева — рабочие люди, преобразующие суровый Колымский край, каждый со своей судьбой.
Владимир Вещунов родился в 1945 году. Окончил на Урале художественное училище и педагогический институт.Работал маляром, художником-оформителем, учителем. Живет и трудится во Владивостоке. Печатается с 1980 года, произведения публиковались в литературно-художественных сборниках.Кто не помнит, тот не живет — эта истина определяет содержание прозы Владимира Вещунова. Он достоверен в изображении сурового и вместе с тем доброго послевоенного детства, в раскрытии острых нравственных проблем семьи, сыновнего долга, ответственности человека перед будущим.«Дикий селезень» — первая книга автора.