В Камчатку - [43]
— Петька, Петька, не повезло… Ваську звал… Какого Ваську? Нету с нами Васьки…
Сидел Шибанов недолго, подскочил, отряхнув зад.
— Не найдешь его, однако, — сожалея, покачал головой Березин.
— И зачем дырявый бат взял, идол! — Шибанов в сердцах ругнул Петра Козыревского.
— Другого под рукой не нашлось… Уходить надо… Места заговоренные. Может, и взаправду злые духи, как на Верхотурова? — поторопил Шибанова Березин. — Ваську слыхал?
— Не канючь, Харитон. Что вот Ивашке скажем?
— А то и скажем, что бат дырявый! Пошли, служивые! — Березин закинул за спину пищаль, и они, не оглядываясь, спешно стали удаляться к верховьям реки, чтобы найти брод. Они сбивали сочные лопухи, продираясь сквозь высоченный шеломайник, если находили кусты жимолости, объедали их: от сока спелых продолговатых ягод их пальцы чернели, а губы становились синими.
Солнце запуталось в вершинах деревьев. Тени постепенно вытянулись. Шибанов и за ним все казаки, как медведи, лезли напролом сквозь травяные заросли. Харитон Березин спотыкался и что-то ворчал себе под нос.
Летний день в Камчатке до полуночи. Темь держится часа три. А там новый день…
IV
В марте 1705 года приказчик пятидесятник Василий Колесов посылал на немирных курил и на курильский острожек казака Семена Ломаева да с ним Анциферова и Ивана Козыревского, всего сорок человек. Дорога вроде и хоженая, да наполовину: болота и топи защищали курильский острожек даже зимой. Атласов утверждал, что «против первой Курильской реки на море видел как бы острова есть», но вот есть ли на них города, про то курильцы не знали. В зиму 1705 года остервенелые холода накрепко схватили преграду. И тогда казаки заговорили, уж не махнуть ли сразу и на морские острова, ведь они начинаются недалеко за курильским острожком.
— Не, — говорили старики, — на траве сушеной, кореньях сараны да рыбе зимой о каких можно островах говорить? Тут до острожка дотащиться бы…
И вправду. Нарты, поначалу ходкие, отяжелели, собаки, отощавшие за зиму, каждый раз после ночевки поднимались недовольные, каюры с трудом подавляли их злость.
В воздухе носился весенний бунт. Еще снега, привычные, кажущиеся вечными, сдерживали дыхание зимы, еще заворачивали такие пурги, что казалось — конец света, а в людях начинала тревожиться непонятная струна: беспричинная, как вспышка, нервозность сменялась безвольной покорностью обстоятельствам (и тогда слышалось вздыхаемое «судьба, судьба…»), подмывало к перемене опостылевшего места, хотелось много солнца, а оно пряталось неделями… И чтобы заглушить звуки этой струны, казаки почаще заглядывали в кружки, вино веселило… надолго ли. Да и можно ли назвать весельем винное насилие над весенним бунтом души и природы. Случно и голодно весной в острогах.
Казаки остановились у редкоствольного березнячка. Они кинули собакам по сушеной рыбине — юколе, развели костер из сушняка, в медном котле нагрели воды, бросили щепоть сушеной травы, и пока она прела, съели по рыбной спинке, утерлись рукавами; разлили по кружкам питье, противное, горькое, а все знают — не пить — зубы потеряешь. Иван все норовил незаметно сплеснуть, но у Данилы глаза будто на затылке, цыкнул, и он, скривясь, допил все.
— Ну, Ванюша, — разглаживая черную кудлатую бороду, весело говорил Данила Козыревскому, — чует мое сердце, не раз нам суждено с тобой трястись по сему тракту.
— Дядь Данила, награда за поход будет? — спросил Иван.
— А как же… Будет, Харитон, награда? — окликнул Данила Березина.
— Как не быть, — гыкнул Харитон, — промеж лопаток плеткой… И зад не забудь подставить, отметят…
Иван обидчиво шмыгнул носом.
По приказу старшего — Семена Ломаева — стали проверять ружья: казацкие версты трудны и опасны.
Ломаев кивком головы отозвал Данилу в сторону.
— Ты б Березина поостерег, Данила. И мальца тоже: Березин тертый калач, а Ивашке по казенкам рановато отираться… Ушей вона сколько… Колесов не спустит таких речей… Вдругорядь и батогов испытает ни за что ни про что, эка сладость…
— Ладно, Семен… Только помяни мое слово, в мальце большая сила.
— Поживем — увидим… Так поостереги…
На следующем перегоне нарта Данилы и Ивана вырвалась вперед: в собак словно бес вселился — они сумасшедше катили по насту. От них не отставал Ломаев с Березиным (Ломаев пересадил Харитона к себе после разговора с Данилой, чтоб под рукой был. Верным чутьем он угадывал, что и Данила, и Харитон, и даже молодой Козыревский имеют непонятную ему силу влияния на людей, и люди в большинстве своем подчиняются им, причем с охотой. И ему, Ломаеву, нужно быть как можно ближе к взрывчатой силе, чтобы в последний момент определить выгодность или опасность общения с этой силой, и в дальнейшем суметь доказать или преданность Даниле, или случайность связи с неспокойной ватагой).
Отряду Ломаева повезло — наст. А в марте, чаще уброд — пурги то в нос, то в затылок, собаки проваливаются — вот тебе и уброд. Но похуже уброда пролом, рассол, не езда — маета: сам из сил выбьешься и собак угробишь, а хорошей собаке на Севере цены не положены.
Курильская земля начинается сразу же за рекой Озерной, порожистой и незамерзающей. Иван лишь по рассказам Данилы знал, что в долине Озерной бьют горячие ключи и столбы пара подпирают небо. Его удивило, что столбы пара гораздо меньше и небо, как ни странно, обходится без них.
Об исследовании земли Камчатки русскими землепроходцами во главе с Владимиром Атласовым в конце XVII в. историческая повесть «Атаман». Рассказы знакомят читателя с отдельными страницами жизни русских людей XVII–XVIII вв.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Евгений Рожков родился в январе 1943 года на Рязанщине.Первые рассказы появились в 1963 году в газете «Советская Чукотка». В 1975 году в Магаданском книжном издательстве вышла первая книга рассказов «Дикий зверь кошка» на русском и чукотском языках.Был участником VI Всесоюзного совещания молодых писателей. В 1981 году окончил Высшие литературные курсы Союза писателей в Москве.Автор книг: «Белым-бело», 1977 г., «Молодая гвардия»; «Осень без любви», 1980 г., «Современник»; «Мужчины, рожденные в январе», 1982 г., Магаданское книжное издательство.
Александр Никитич Плетнев родился в 1933 году в сибирской деревне Трудовая Новосибирской области тринадцатым в семье. До призыва в армию был рабочим совхоза в деревне Межозерье. После демобилизации остался в Приморье и двадцать лет проработал на шахте «Дальневосточная» в городе Артеме. Там же окончил вечернюю школу.Произведения А. Плетнева начали печататься в 1968 году. В 1973 году во Владивостоке вышла его первая книга — «Чтоб жил и помнил». По рекомендации В. Астафьева, Е. Носова и В. Распутина его приняли в Союз писателей СССР, а в 1975 году направили учиться на Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького, которые он успешно окончил.
Виктор Григорьевич Зиновьев родился в 1954 году. После окончания уральского государственного университета работал в районной газете Магаданской области, в настоящее время — корреспондент Магаданского областного радио. Автор двух книг — «Теплый ветер с сопок» (Магаданское книжное издательство, 1983 г.) и «Коляй — колымская душа» («Современник», 1986 г.). Участник VIII Всесоюзного совещания молодых писателей.Герои Виктора Зиновьева — рабочие люди, преобразующие суровый Колымский край, каждый со своей судьбой.
Владимир Вещунов родился в 1945 году. Окончил на Урале художественное училище и педагогический институт.Работал маляром, художником-оформителем, учителем. Живет и трудится во Владивостоке. Печатается с 1980 года, произведения публиковались в литературно-художественных сборниках.Кто не помнит, тот не живет — эта истина определяет содержание прозы Владимира Вещунова. Он достоверен в изображении сурового и вместе с тем доброго послевоенного детства, в раскрытии острых нравственных проблем семьи, сыновнего долга, ответственности человека перед будущим.«Дикий селезень» — первая книга автора.