В Калифорнию за наследством - [31]

Трагическим жестом она протягивает мне исписанную фломастером салфетку.

Читаю:

«Мартьен!

Нас слишком много, чтобы можно было незаметно уйти от преследования, поэтому я предпочитаю бежать в одиночку. Поскольку у меня нет денег, то я беру кое-что из шкатулки Толстушки (но не все!). Постарайся успокоить ее, — ты владеешь секретом обращения с женщинами. Желаю счастливого возвращения во Францию тебе и твоим дружкам! Смешные они у тебя! Когда я разбогатею, то обязательно приеду в Париж, чтобы встретиться с тобой!

Твой друг Руаи».

Хозяйка выходит из себя.

— Ворюга, чертово отродье! Я сейчас же сообщу в полицию! Но, вы плачете, мистер?

Она так удивлена, что сразу успокаивается.

Да, я плачу и не вижу в этом ничего плохого! Я вспомнил - ангельское личико малыша, изуродованное садистской рукой его отца. Я словно наяву увидел его маленькие руки, вцепившиеся в руль летящей в пропасть машины. Если бы у меня были свои дети, которых, очевидно, уже никогда не будет, то я бы хотел, чтобы они были похожи на этого ребенка, с которым свела меня судьба.

Пусть же хранит тебя Господь! Пусть он ведет тебя по жизни, мой милый хулиган!

— Мистер, вы плачете? — потеплевшим голосом переспрашивает меня Молли.

— Да, я плачу, Молли! Прошу вас, не делайте ему зла, Молли! Не губите его! Я возмещу стоимость недостающих драгоценностей!

Она приподнимает ночную рубашку.

— Вы очень суровый мужчина, но у вас такое нежное сердце!

Как тут не согласиться.

— Я думаю, что вы правы, Молли...

Исчезновение драгоценностей из шкатулки и разбитый вдребезги автомобиль поубавили пыл настоятельных просьб хозяйки подольше побыть в ее плену.

После сытного завтрака, за которым только один Александр-Бенуа проглотил шестнадцать сосисок, восемь жареных яиц с беконом, запивая их огромным количеством каберне, мы окончательно решаем распрощаться с нашей общей любимицей Молли.

Я посылаю в городок самого неприметного из всех нас Пино, чтобы взять напрокат автомобиль, и он скоро возвращается за рулем огромного «понтиака» очень похожего на реактивный «болид», который он купил на базаре.

И вскоре мы катим по американской автостраде с довольно приличной скоростью, где-то между скоростью катафалка, запряженного парой гнедых, и автомобилем на авторалли «Тур де Франс» — по извилистым дорогам в Пиренеях.

* * *

Можешь представить себе, с каким облегчением и с какой огромной радостью мы вступили, наконец, во владения Гарольда Ж. Б. Честертона-Леви.

Оказавшись в своем номере, я тут же звоню Анжелле.

— Вы удовлетворены поездкой в Морбак Сити? — спрашивает красавица.

— Намного больше, чем ожидал.

— Вы мне расскажете о поездке?

— Обязательно, иначе как же я смогу утолить свою жажду видеть вас?

Она смеется.

— Буду через час! Босс укатил в Москву! Пытается завладеть русским кинорынком.

— Он беспредельно великодушен, раз оставил вас здесь!

— Все проще: он только мне доверяет кассу нашего магазина!

Она появляется ровно через час. Она неотразима, она очаровательна, она — сплошной соблазн. Наши желания настолько совпадают, что совершенно нет времени спокойно снимать свои одежды и аккуратно вешать их на спинки стульев. Тем хуже для одежд.

Освободившись от плена наших желаний, мы наконец можем спокойно обо всем поговорить. Я рассказываю Анжелле о самых значительных перипитиях нашего пребывания в Морбак Сити, умалчивая, естественно, о трупах. Не могу не рассказать о печальной участи бедной Иви, правда при этом корректирую события: она изменяла своему святому мужу не со мной, а с нашим петухом — Маркизом. Делаю я это только потому, что считаю крайне невоспитанными тех типов, которые хвастаются своими победами перед женщиной, которой только что обладали. Что поделаешь, в наше время корректность в отношении с женщиной и хорошие манеры практически отсутствуют.

— Нежная моя, Анжелла, — я щекочу мочку ее уха своим дьявольским языком. — Не могли бы вы уделить мне еще немного внимания?

— Дорогой, вы еще хотите? Какой же вы ненасытный!

Я спешу обмануть ее ожидания и прошу составить мне

компанию, чтобы немедленно отправиться по адресу Конексьон Бульвар, где до настоящего времени проживал некий Витлей Стибурн.

Анжелла с радостью соглашается. Такие женщины, как

она, обожают играть в детективы.

* * *

Я жду Анжеллу на крыше здания, приспособленной под стоянку автомобилей. Отсюда открывается прекрасный вид на сказочный мир, имя которого — Голливуд. Чтобы скоротать время, решаю позвонить в Вашингтон, в посольство Франции.

— К сожалению, посол сейчас находится в Париже, — сообщает мне его заместитель Лионель Жосмин. Услышав мою фамилию, он кричит в трубку: — Привет, кузен!

Я крайне удивлен. И он объясняет мне, что женат на дочери кузины моей маман. В силу свое бурной и беспокойной жизни, я пропустил такое важное событие. Но мир тесен! Я давно это понял! Разговор о том, о сем; я выслушиваю его восторженные охи о своих детях. Потом мы говорим немного о близких родственниках. Потом я сообщаю, что пока не женат, так как много дел и много женщин, которые вяжут по рукам и ногам и не дают возможности подумать о таком важном шаге. Он хохочет!

Он переходит на «ты». Мы начинаем тыкать друг другу. Теперь я могу заговорить с ним о том, что меня интересует.