В излучине Дона - [34]
Вырвавшиеся вперед машины вынуждены отходить и снова идти вперед в надежде пробить брешь в обороне фашистов. Экипажи действуют напористо и смело, хотя, может быть, и не всегда согласованно.
Горько чувствовать свое бессилие хоть как-то изменить обстановку на поле боя. Я наблюдаю в бинокль, выслушиваю донесения, изредка отдаю распоряжения. Но я не могу главного — помочь людям бороться с авиацией, даже с артиллерией противника, особенно с той, что безнаказанно бьет с закрытых позиций.
Мы несем большие потери. С горечью узнаю о тяжелом ранении командира танкового взвода лейтенанта Семена Большакова.
Постепенно бой угасает. Все реже погромыхивают наши и вражеские пушки.
В синевато-багровую дымку садится солнце. Темнеет небо за Доном, стихает ветерок. Сумерки осторожно и как бы нерешительно надвигаются на землю, вползая сперва в балки и лощины, и уже оттуда тянутся дальше, ложась густыми тенями по склонам высоты. Лишь вблизи позиций противника все залито бронзовой позолотой. Но наконец и туда добираются сумерки.
Батальон Суха, продвинувшийся всего на двести метров, окапывается. Танки — а их осталось на ходу только пять — отходят за позиции пехоты.
Симонов суммирует сведения соседей. У них дела не лучше. 39-я бригада осталась на том же месте, а 56-я даже несколько подалась назад. Передовые роты 32-й мотострелковой бригады находятся на линии нашей пехоты. Только 131-я дивизия незначительно улучшила свои позиции.
О противнике известно, что он усилил оборону. Разведка установила, что кроме 3-й моторизованной дивизии против нас действует еще и 60-я. Теперь понятно, почему нам с таким неимоверным трудом даются даже сотни метров. Две эти дивизии значительно превосходят наш корпус и живой силой и техникой.
Приглушенно ворча, засыпает фронт. Жизнь передвигается в тылы. Там, в темноте, снуют машины с ранеными, боеприпасами, горючим, продовольствием. Работники технических служб спешно ремонтируют танки.
Но с полуночи война снова вторгается на передовую. Начинают действовать вражеские бомбардировщики. Мелкими группами через равные промежутки времени они появляются над бригадами и бомбят без цели. Расчет один — беспокоить, лишить отдыха, действовать на психику советских воинов.
Без перемен
Наступило 29 июля. Из штаба корпуса сообщают: атака во второй половине дня. Что же, добавочный отдых не помеха.
На рассвете подошли четыре новых танка. «Еще два отремонтированных, — писал Кохреидзе, — прислать не смог. Налетом авиации их вторично вывело из строя. И вообще, частые бомбежки сильно затрудняют работу».
Пришло пополнение и к Румянцеву. Теперь у нас двоих двадцать пять машин. Но корпус остался без 56-й бригады. Она отводится в тыл на укомплектовывание, после чего поступит в резерв командарма. Ее участок занимают подразделения 884-го стрелкового полка — теперь моего левого соседа. Батальон Суха, понесший большие потери, ночью отошел с северных склонов высоты на юго-западные. Отодвинулась и 32-я мотострелковая бригада.
Грудзинский привез последние данные разведки. Засечены новые артиллерийские и минометные батареи противника, обнаружены свежие окопы для пехоты, замечен подход вражеских танков.
Надо и нам любыми способами ускорить ремонт танков. И Львицын под диктовку строчит приказание Кохреидзе.
— Представляю, — говорит Грудзинский, — как наш грузин взовьется.
— Кацо, ты понэмаешь! — копирует Львицын Кохреидзе. — Нэт, ты ничэго нэ понэмаешь! — и выкатывает глаза.
Мы дружно смеемся.
Мой помощник по технической части человек, в сущности, очень хороший, замечательный работник, но горячий и самолюбивый. Получив мое письмо, вспылит: он и его люди и без того не знают отдыха. Но все же приказание подхлестнет его, он где-то поднажмет, где-то что-то переставит, и, глядишь, мы получим лишний танк.
Через поднятый полог палатки струится утренняя свежесть и запах хлебов. Прямо перед нами балка, по дну ее ползут прозрачные ленты тумана.
Из-за поворота на тропинке со стороны бригады Румянцева вдруг появляется человек. На нем форма командира. Шаг легкий, но твердый, чуть с подскоком. Лицо круглое, моложавое.
Взобравшись по склону, незнакомец встречает Маслакова, останавливает, о чем-то спрашивает. Чему-то улыбается, показав удивительно белые зубы, и решительно направляется к палатке.
Кто бы это мог быть? Не из штаба ли корпуса?
У самого входа, пригнувшись, чуть задерживается, снимает новую фуражку, вытирает платком взмокший от быстрой ходьбы лоб и, шагнув в палатку, очень громко, чуть ли не во весь голос, говорит:
— Здравствуйте! Насилу нашел. — И обращается ко мне: — Вы командир пятьдесят пятой?
— Я.
— Будем знакомы. Батальонный комиссар Прохорович. Назначен к вам военкомом. — Из левого кармана гимнастерки извлекает предписание: — Пожалуйста.
Я пробегаю документ глазами.
— Что ж, очень кстати. Присаживайтесь, мы как раз дела обсуждаем. Вас как по имени-отчеству?
— Александр Гордеевич.
Представляю ему Грудзинского и Львицына.
— Очень приятно…
Энергичное пожатие, кивок, блеск ослепительно белых зубов.
На нас, запыленных и усталых, оглушенных бомбами и снарядами, сильно озабоченных неудачами, свежий, бодрый, здоровый вид нового комиссара, откровенно говоря, производит не очень приятное впечатление. Глядя на Прохоровича, я с неприязнью думаю: «С виду ты хорош, а что у тебя внутри, за душой?..»
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
В этой книге мы решили вспомнить и рассказать о ходе русско-японской войны на море: о героизме русских моряков, о подвигах многих боевых кораблей, об успешных действиях отряда владивостокских крейсеров, о беспримерном походе 2-й Тихоокеанской эскадры и о ее трагической, но также героической гибели в Цусимском сражении.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.