В изгибе развития - [37]

«Г-мм, — хмыкнул Ник Лов, — автоматика примитивная, но надёжная. Особенно если она приводит в действие палки в качестве регулятора!»

безостановочное движение продолжалось. Прошло уже несколько часов, в течение которых Ник Лов предавался своим мыслям, и они от общих проблем всё чаще возвращались к проблеме конкретной: долго ли ещё до обеда и дадут ли отдохнуть. Ник Лов решил прервать молчание и, понимая, что много разговаривать за работой не удастся, обратился к своему соседу:

— Скоро ли обед?

— Шесть часов ещё не прошло, — ответил тот. — Как забьёт железо, так, значит, и обед движется.

Минуло ещё не менее двух томительных часов, прежде чем Ник Лов услышал в отдалении звуки железных ударов. Они принесли волну оживления среди арестантов.

«Несут обед, Ник Лов даже удивился тому примитивному чувству радости, которое он испытывал от этой мысли. — По-видимому, ощущение радости не столько зависит от её причины, сколько от стремления к ней, — размышлял Ник Лов. Ему даже показалось, что желание насытиться и немного отдохнуть способно сейчас заглушить, в нём все остальные чувства. — Вот так можно понемногу превратиться в животное», — подумал Ник Лов, и настроение его сразу испортилось оттого, как легко он этому поддался. Как же трудно противостоять всё более и более нарастающим, чисто животным потребностям: поесть, отдохнул, поспать. А ведь он ещё очень далёк от тех границ, голода и усталости, до которых непосильная работа может довести человека.

Когда открылась дверь и вошли три разносчика, Ник Лов увидел, что, по всей вероятности, особого изменения меню не будет. И действительно, на обед, выдали той же каши, только чуть большую порцию, чашку подслащённой жидкости и кусочек крахмалистой массы, которая отдалённо напоминала когда-то, во времена Ник Лова, употреблявшийся хлеб. Ник Лов устроился, подобно другим, со своей порцией на полу, быстро поглощая её, и тут же укорил себя за то, что слишком быстро ест. При таком ограниченном рационе надо не спешить и получше пережевывать чищу. Пристроившийся невдалеке 410-й ел неторопливо, и, как отметил Ник Лов, это свидетельствовало о его культуре. Все остальные очень быстро проглотили свои порции и, сдав посуду, укладывались на полу там же, где и ели, подремать. Покончив с едой, Ник Лов счёл за благо поступить так же.

Очнулся он от грубых толчков и криков — перерыв кончился и стражники ногами и палками подымали заключённых, те нехотя расставалась с желанными минутами отдыха и медленно вставали на своя места в каруселях. Снова началась безостановочная работа. Отупляюще-монотонная, отнимающая силы и усыпляющая мозг полным отсутствием необходимости и возможности о чем-то думать. Для Ник Лова, мозг которого находился всегда в движении и работе, сознание этого было невыносимо. И поэтому он размышлял и наблюдал. Внимание его привлёк ряд из трёх человек, находившихся в его карусели, прямо позади того, в котором ходил он. Оглянувшись, Ник Лов увидел, что тот, обросший, 391-й, которого он считал за вожака своей группы, не вертел более ворота. Положив голову на руки и навалившись на ручку, он, как показалось Ник Лову, спал. «Как же это он так сумел?» — недоумённо подумал Ник Лов, но, оглянувшись ещё раз и посмотрев вниз, всё понял. Заключённый номер 391, помещавшийся у самой оси, привязал между передней и задней ручками длинный кусок какой-то ткани. Сев на неё и не касаясь ногами пола, он действительно спал, облокотившись на переднюю ручку и вращаясь вместе с каруселью, которую теперь уже крутили не двенадцать, а одиннадцать человек.

«Может, он действительно болен? — спросил себя Ник Лов. — И группа по-товарищески о нём как может, отдавая ему сладкое и освобождая от работы?».

Тем не менее, прокрутив ещё немного, он всё же обратился к своему соседу, номеру 435:

— Послушай. Ты не знаешь, что случилось с тем? — Ник Лов кивнул назад.

Молодой парень криво усмехнулся и, мотнув головой, как бы отмахиваясь от неприятной мысли, ответил:

— Если хочешь, спроси сам!

— Может быть, он болен? — не понял Ник Лов.

Парень удивлённо посмотрел на Ник Лова:

— Болен? Он так же болен, как вот эта палка. — И 435-й ткнул пальцем в ручку, которую толкал. — Но я не советую тебе об этом ему говорить. Он уже и так заметил тебя утром.

«Ах вон как! — Ник Лов кивком закончил разговор — Так, значит, даже в этой низшей ячейке общества зарождаются свои микропаразиты. Чем же они поддерживают свое влияние? Наверное, грубой силой, ибо для обмана отношения здесь слишком просты».

И всё же Ник Лов решил пока не обращать внимания на 391-го. Рабочий день медленно, очень медленно шёл к концу. Когда раздался звонок, возвещающий конец работы, и все мгновенно бросили свои ручки, Ник Лов прошёл ещё несколько шагов, пока инерция карусели не иссякла и ручка не начала оказывать слишком сильного сопротивления движению. Толкнув её ещё разок в одиночку, Ник Лов прикинул, что генератор вряд ли развивает мощность больше киловатта, так что более одного киловатт-часа на каждого крутящегося в день никак не придётся.

Все уже быстро направились к двери, и только стражник удивлённо смотрел на Ник Лова: